они вместе залили бензин в бак. После этого Ник сунул ей канистру.
— Оставь это у себя. На всякий случай.
— Нет, сегодняшний случай — это исключение! И все из-за тебя.
Но Линди все-таки взяла проклятую канистру, пахнущую бензином. Хотя знала, что следовало бы тут же вернуть ее. Вместо этого она прижимала ее к своей шелковой блузке, словно он подарил ей букет роз. Что с ней происходило?
Линди хлопнула ладонью по канистре, раздался гулкий звук.
— Спокойной ночи, Ник. Правда, теперь ты можешь ехать.
— Спокойной ночи, — но он не двинулся с места.
— Ты когда-нибудь уедешь?
— Я не могу бросить тебя здесь одну на пустынной дороге. Забирайся в машину, я посмотрю, заведется ли она.
— Я могу и сама о себе позаботиться.
Но он не двигался. Возмущенно бормоча что-то себе под нос, Линди втиснулась в машину вместе с сумкой и канистрой. Включила зажигание и, высунув голову в окно, спросила:
— Ну как, ты доволен?
— Нет, черт подери. С тех пор как ты ворвалась в мою жизнь, я ничем не доволен. Ты хуже назойливого комара. Или целой тучи комаров.
Эти нелестные слова почему-то привели Линди в хорошее расположение духа. Почти радостное. В последних лучах заходящего солнца она улыбалась Нику.
— Еще увидимся, Джарретт. Это только начало борьбы. Помни об этом.
И ее маленькая Салли радостно затарахтела по дороге.
В этот раз, отправившись к дому на колесах, где жил Ник, Линди оставила Хаммерсмита дома. Но для того, чтобы выбраться из дома, потребовалось целое искусство. Хаммерс разгадал ее трюк с яблоком. Он научился целиком заглатывать яблоко и галопом мчался за ней следом, когда она еще не успевала дойти до двери. В это утро она бросила в комнату два яблока. Это озадачило Хаммерса, он не знал, как бы ухитриться одновременно схватить оба. И вот теперь, стучась в дверь автоприцепа, она думала, что надо бы не забыть купить еще пакет яблок на рынке.
Она постучала несколько раз. Ник открыл ей. Но она не услышала от него ни слова в знак приветствия. Очевидно, рано утром он не был склонен произносить речи. Линди прошла за ним следом в кухню. Согнувшись, он опустился на стул возле маленького столика, на котором были разбросаны бумаги и папки. На полу у его ног валялись чертежи; кружки с кофе теснились на соседнем стуле. Трубка болталась на шнуре, очевидно, Линди прервала его разговор по телефону. Подняв трубку, Ник прижал ее к уху. Он изо всех сил старался показать, что даже в такую рань способен на определенное красноречие.
— Черт подери, мне нужно поговорить с самим Лоуденом. Что у вас там за контора, не понимаю… Послушай, парень, мне все равно, даже если он на Таити. Ты должен соединить меня с Лоуденом. Немедленно. Подожди, ты не можешь просто так бросить трубку! — Ник отнял трубку от уха и сердито посмотрел на нее. — Тоже мне, подрядчики, — пробормотал он, затем взглянул на Линди. — Только этого мне не хватало. Очередной визит ненормальной профессорши. По-моему, мы оба уже сыты собранием городского совета на прошлой неделе.
Линди взяла в руки одну из чашек и понюхала крепкий кофейный осадок.
— Боже мой, ты пил кофе из всех этих чашек? — изумилась она.
— Да, ну и что, каждый раз, сварив кофе, я пью из новой чашки. Что тут странного?
— Я вижу, ты действительно с утра встаешь не с той ноги. Кстати сказать, тот самый Клуни тоже утром всегда был не в духе. Из этого следует…
— Подожди-ка. Постой. Со мной у тебя это не пройдет.
— О чем ты?
— Я могу с точностью вычислить твое поведение в отношении мужчин после того случая с Клуни. В твоей жизни появляется парень, может быть, он даже немного нравится тебе, а возможно, даже и очень
