новый хозяин замка.
— Трон, — вспомнил Валентин.
— Вы уже побывали в тронном зале? — сообразил Максим. — Видимо, там это и произошло. Каким образом — это вопрос скорее к тому магу, который заколдовал вас и отправил сюда. Гораздо существеннее теперь то, что заклятье общей судьбы, которое вы собирались снимать, теперь перенастроено на вас. Мы, слуги Великого Черного, теперь связаны именно с вами. Когда вы вошли, я был абсолютно уверен, что это сам хозяин.
— И только когда я заговорил…
— Да, когда вы заговорили, я решил, что хозяин попросту не в себе.
— Вы неплохо владеете собой, — отметил Валентин.
— Никогда в жизни я так не волновался, — ответил Максим. — Я надеялся, что вы — землянин; с соотечественником мне было бы проще договориться. В любом случае, Фалер, вы теперь — наш повелитель. И при том повелитель, который понятия не имеет, зачем ему нужен этот замок.
— Зачем вы все это мне говорите? — Валентин подозрительно посмотрел на Максима. — Разве не проще было бы обмануть меня? Дождаться, пока я сниму все заклинания, а потом убить, отомстив за прежнего хозяина?
Кстати, подумал Валентин, в этом случае мне куда проще было бы решить, что делать. А теперь — просто голова кругом…
— Неужели я похож на идиота? — усмехнулся Максим. — Вы что, так бы и поступили на моем месте?
Валентин посоображал немного, а потом усмехнулся, сообразив:
— Нет конечно! Раз уж я за полчаса ухлопал вашего хозяина и захватил замок, нападать на меня по меньшей мере неосторожно. Но откуда мне знать, насколько сообразительны слуги Великого Черного…
Максим наклонил голову, и голос его впервые за время беседы обрел интонацию:
— Фалер, — строго сказал он. — Если вы стали невольным соучастником убийства Великого Черного, это совсем не означает, что он был убит по заслугам.
Валентин опустил глаза. Черт! Вообще говоря, мне этого психованного мага нисколько не жалко. Но, может быть, он и впрямь был неплохим человеком.
— Прошу прощения, — сказал он. — Вообще-то я несколько взбудоражен всем этим, — он развел руками. — У меня были другие планы на эту ночь…
— У всех у нас были другие планы. Ваше появление здесь — полная неожиданность. У Нинель не было ни одного похожего видения.
Валентин поднял головы:
— Нинель? Это, случайно, не та женщина, что живет напротив?
— Вы уже заходили к ней?
— Да, но по голосу понял, что расколдовывать ее не к спеху. Кстати, она тоже приняла меня за прежнего хозяина…
— Нинель — провидица, — сказал Максим. — Как правило, ее видения сбываются. Но даже она не в силах предвидеть все.
— Интересно, — пробормотал Валентин, — что ей привиделось сегодня?..
— Ваша смерть, например, — бесстрастно заметил Максим. Валентин сглотнул. Пожалуй, обзаводится провидцем в штате Управления не так уж необходимо.
— Максим, — спросил он. — А какова была ваша роль в свите Великого Черного?
— Я — визомон-оператор, — ответил Максим. — Как вы сами понимаете, на эту роль годится только пришелец.
Оп-ля, сказал себе Валентин, визомон! Так вот почему меня разглядеть не могут. Тут наверняка завеса установлена. И, судя по оператору — он оценивающе посмотрел на Максима — Стелла эту завесу не то что не пробьет, даже не заметит. Раз так, то я, считай, уже дома!
— Хорошо, Максим, — улыбнулся повеселевший Валентин. — Кажется, я понял, что к чему. Итак, чего же вы от меня хотите?
— Во-первых, я попрошу вас все-таки снять заклятье со всех оставшихся слуг, — начал Максим. — Кто знает, не запрограммированы ли вы самоуничтожиться после использования последней заколдованной монеты.
Спасибо, утешил, подумал Валентин.
— С этим не будет проблем, — пожал он плечами. Не до жиру; надо как можно скорее домой бежать и самому расколдовываться. К тому же кто его знает, как далеко это заклятье действует; до Эбо, как-никак, двадцать тысяч километров!
— А во-вторых… — Максим замялся. — Видите ли, несмотря на то, что Великий Черный мертв, мы должны довершить начатое им дело. Поэтому было бы логично, если бы вы перенастроили замок на одного из нас… по вашему выбору.
— А это еще зачем? — удивился Валентин.
— Монета, — терпеливо пояснил Максим, — Вы ведь заколдованы, не так ли? Думаю, вам не слишком понравилось убивать; представляете, что будет, если вы подключите к этому делу весь замок?
— Вторая монета, — пробормотал Валентин. Действительно, я как-то слишком легко сбросил ее со счетов. А что, если она и в Эбо сработает? Он несколько раз моргнул. Мать-мать-мать! Да мне не просто возвращаться надо, а связанным по рукам и ногам! Охо-хо-хо-хо; а тут еще замок какой-то к заднице прилип…
— Так что вы решили? — настаивал Максим. — Я предложил самый удобный для вас вариант. Вам не придется участвовать в самой операции. Более того, мы можем предоставить вам изолированное помещение и обеспечить вашу безопасность…
Валентин выпучил на Максима глаза. Он что, издевается? Нет, Максим был убийственно серьезен. Он, судя по всему, сам верил тому, что говорил.
Валентин приложил отчаянные усилия, чтобы сдержать смех. Не вышло.
— Безопасность, — захихикал он, давясь смехом. — Освободив слуг, отдав замок и севши в камеру! Безопаснее разве что в гробу!
Максим сдвинул брови, очевидно, пытаясь вникнуть в суть высказанных возражений.
— Прошу прощения, — сказал он виновато. — Я забыл отметить, что заклятье общей судьбы вы можете снять в последнюю очередь.
— Максим, дружище, — Валентин никак не мог перестать смеяться, — да вы которого века землянин-то? Вы хоть соображаете, где мы с вами находимся? Это же Панга, а не Лига Наций! — Он выразительно постучал себя по лбу и расхохотался.
Максим опустил глаза.
— Наверное, я плохо объяснил, — пробормотал он. — Вы же сами сказали, что заколдованы? Вот я и предложил вариант, при котором вы максимально застрахованы от возможных непредсказуемых проявлений вашей заколдованности.
Валентин икнул и понял, что смеяться пора завязывать. Последняя фраза едва его не прикончила.
— Две тысячи сороковые? — предположил он, посмотрев Максиму в глаза.
— Пятьдесят седьмой, — кивнул Максим. — Но значит, вы все-таки…
— Сколько лет на Панге? — продолжил Валентин импровизированный допрос. — Три года? Два? Все это время — в услужении у Великого Черного?
Максим опустил голову; Валентин понял, что угадал правильно.
Самое странное в появлении землян на Панге заключалось даже не в том, что они вот так, за здорово живешь, в один миг оказывались на другой планете. Это было бы полбеды; беда же была в том, что они попадали на Пангу из разных времен. Самым популярным веком был, конечно же, двадцатый; приятель Валентина, Ленька Баратынский, утверждал, что это потому, что в двадцатом веке на Земле жило больше всего народу. Действительно, население в более поздние века резко сократилось, и народ оттуда появлялся донельзя избалованный благами цивилизации. Кроме того, люди поздних веков отличались заметным занудством и патологической рациональностью, только что блестяще продемонстрированной Максимом. Одним словом, Валентин угадал правильно: стоящий перед ним человек, невзирая на могучую мускулатуру, ни разу не нюхал настоящей жизни Побережья.
Конечно же, Максим был абсолютно прав. Человек, который больше всего на свете боялся бы наложенного на него заклятья, схватился бы за «изолированное помещение» как утопающий за соломинку. Но кто ж это на Панге себя боится больше, чем других?! Вот и я тоже, отметил Валентин с некоторым удивлением. Может, заклятья и нет никакого, а в лазарет меня дома точно упрячут. Просто на всякий случай. И будет мне в избытке изолированных помещений!
Так что извини, браток.
— Максим, — сказал Валентин участливо. — Видите ли, я несколько больше вашего провел на Побережье. И разгрызи меня Емай, если я передам управление замком кому-нибудь вроде вас или Хаяма. Каким бы ни было дело Великого Черного, которое вы собираетесь продолжить, у вас слишком большие шансы его провалить.
— Что же вы предлагаете? — спросил Максим. Голос его снова звучал совершенно бесстрастно.
Действительно, сказал себе Валентин, а что мы предлагаем? Возглавить убиение Серого Воителя, будучи им же и заколдованным? При этой мысли Валентин снова захихикал. Ну невозможно оставаться серьезным посреди этого бреда! А ведь надо, надо… Монету что ли еще раз вытащить, чтобы страху натерпеться?
Дальше все получилось словно само собой. Он рванул завязки кошелька, вывалил на ладонь весь свой серебренный запас, отделил более крупную монету, аккуратно ссыпал остальные обратно и небрежно швырнул колдовскую монету в дальний угол комнаты.
Валентин ожидал, что его левая рука как и раньше покроется холодным потом и спрячет монету обратно.
Ничуть не бывало: монета покорно полетела по назначенной траектории и зазвенела на полу.
Валентин разинул рот, ничего не понимая, а потом снова расхохотался.
Тоже мне, заколдун, подумал он, слегка успокоившись. Действует только в одном состоянии сознания. Стоит слегка рассмеяться, и пожалуйста; куда здешним гипнотизерам до земных!
Так что лазарет меня подождет.
— Как видите, — обратился Валентин к остолбеневшему Максиму, которому явно внове были подобные методы снятия заклятий, — руки меня слушаются. Так вот послушайте и вы!
Максим проводил монету взглядом и молча посмотрел на Валентина.
— Итак, — провозгласил Валентин свою волю, — я освобожу вас от заклятья общей судьбы. Прямо сейчас, пока у меня еще есть время. А после этого вы соберете всех слуг, участвовавших в пресловутом «деле Великого Черного», и мы вместе обсудим, как и зачем его продолжать.
А я уж найду предлог отложить его на послезавтра, отметил Валентин про себя.
