Задачка захватывала. Талион описал крепость Серого исчерпывающе, хотя и не со всеми подробностями. Скажем, о такой мелочи, как активная магическая защита стен — они полыхали огнем при первом же прикосновении — он даже не упомянул. Крепость окружал двухкилометровый идеально ровный газон, на котором не смог бы спрятаться даже крот; ночью все восемь Хрустальных Глаз освещали ее окрестности куда лучше дневного солнца. Кроме того, впавший в подлинную паранойю Серый устроил внутри башни целый лабиринт, постоянно перемещая залы, в которых находился, с одного места на другое. Материальчик для башни тоже выбран был еще тот; оперативники как-то отколупнули кусок — операция вошла в историю Сектора как самая длинная и опасная, — так вот, кусок этот выдержал шесть ударов фаерболом, пущенных самим Тангастом. Одним словом, заключил Валентин, кабы я с утра знал, что придется Анхард штурмовать, я бы точно на работу не пошел.
Идеальные условия для геройских подвигов и массовых разрушений. Валентин взглянул на часы — ага, уже девять! Собственно, этого достаточно. Штурм отменяется: за три часа Серого в его катакомбах попросту не найти. Тут надо попроще, поэлегантнее. Привлечь внимание, выманить Серого из башни. Валентин поперхнулся от смеха, представив себе картину: они с Хаямом сидят, попивая пиво, на этой самой английской лужайке, а самрухары, Хрустальные Глаза, потом и сам Ваннор Фаррашский безуспешно пытаются схватить непрошеных гостей! Чем не идея? Вот только как обеспечить последний пункт — безуспешно?
— Избранные обнаружены, — негромко доложил Максим. Очень вовремя, обрадовался Валентин. Надо будет Анхард тоже как следует рассмотреть.
Он — с некоторым усилием — отвернулся от Бранбо с его таль-эллангрилом и подошел к визомону. Действительно, на берегу живописного горного озерка у подножия водопада сидел за уставленным блюдами ковром Георг. Детмар, голый по пояс, сжимал в руках Жезл и корчил страшные рожи, словно мучимый желудочными коликами.
Невольно Валентин подключил слух. Голоса доносились с искажением, сильно мешал грохот водопада.
— Говорю, не мог… Серый! — едва разобрал Валентин крик Детмара.
— Детмар говорит, что тот, кто напал на них в Ганагане, не мог быть Серым, — перевел Максим. Валентин понял, что переоценил свою настройку на визомон: Максим явно слышал и видел все куда четче. Ладно, послушаем в переводе.
— Георг возражает: никто другой не смог бы ждать их в засаде, — продолжил Максим синхронный перевод. — Детмар говорит, что как раз Серый, да и любой другой Избранный, не дал бы им уйти живыми.
Валентин увидел, как Детмар повернулся к Георгу спиной и продемонстрировал обугленную до позвоночника рану. Надо же, как я его, подумал Валентин с запоздалым раскаянием.
— Георг спрашивает: тогда кто же это был? Детмар стучит по голове: конечно же, те самые маги, о которых говорил эльф! Причем они действительно умеют вызывать Призрака! Георг, недовольно: и что же теперь делать? кого первым убивать? Детмар — ах черт! — приказывает Георгу восстановить блокаду…
Валентин и сам заметил, что Георг хлопнул себя по лбу, и тут же визомон затянула непроглядная рябь. Да, слабовата наша техника против Избранных. И как некстати, мать их! Судя по последней реплике, они вовсе не отказались от планов напасть на Серого!
Похоже, у нас не остается выбора.
— Как видишь, Фалер, — печально произнес Талион, — все было напрасно. Видения Нинель истинны.
Валентин ничего не ответил. Внезапно навалилась усталость — все-таки двенадцать часов на ногах; захотелось сесть, а еще лучше — лечь, и забыться тяжелым сном. Нормальная реакция, отметил Валентин, я-то думал, все уже сделано, а оказывается, еще и не начато. Охо-хо, хорошо эльфу, у него это последний день, отмучается, и все, а мне завтра на работу.
— Найдите Мануэля, Максим, — почти просительно сказал Валентин. — Посмотрим, что удалось ему.
Максим кивнул, и пальцы его рук задрожали, повелевая визомону перенестись в Ампер.
— А, провались вы все гномам в отстойник! — внезапно рявкнул Бранбо. — Так и быть, понесу я таль-эллангрил. Вы все равно им пользоваться не умеете…
— Только таль-эллангрил? — фыркнул Хаям. — Мы же собираемся не на пикник, а на Серого! Отчего бы тебе не прихватить еще десяток амулетов из твоих драгоценных запасов?!
Бранбо вскочил, потрясая кулаками:
— Когда-нибудь, Хаям, я заставлю тебя самого перетаскать хотя бы одно хранилище! Да у меня с самого утра все готово! Это тебе не бумагу марать да вино потягивать! Тоже мне, Первый Маршал нашелся! Ты хоть о чем-нибудь можешь догадаться не самым последним?!
— Могу! — Хаям в запальчивости ткнул пальцам в Валентина. — Наш приятель Фалер — пришелец; отчего бы не попробовать на нем твои никому пока не подошедшие талисманы?!
Так, подумал Валентин, скрещивая руки на груди. Началось. За что боролись, на то и напоролись. Был Фалер факиром, будет Фалер талисмановладельцем…
— Это какие такие талисманы?! - надулся Бранбо. — Что ты плетешь?!
Кстати, подумал Валентин, судя по размеру тутошнего визомона, у Бранбо могут найтись занятные штучки. Скажем, «воздушный замок» или легендарный трансмутатор. Или вот для сноса Башни очень подошел бы терраформер, по местному — Земляной Дракон.
— Да хотя бы твоя любимая шкатулка с конфетками, — ухмыльнулся Хаям. — Помнишь, как ты полгода назад с ней носился? Пока Хозяин не запретил, а?
Шкатулка с конфетками? Валентин насторожился. Одна такая шкатулка мне очень хорошо известна!
Бранбо раскрыл рот, уставившись на Хаяма:
— А ведь и правда, — пробормотал он, — Хозяина-то больше нет, то есть Хозяин теперь новый… Сейчас сбегаю!
Не добавив к этому ни слова, он бросил таль-эллангрил на стол и пулей вылетел из операторской. Валентин проводил его недоуменным взглядом — никогда бы не подумал, что этот пожилой толстяк так скор на решения.
И все-таки, что это за шкатулка? Спокойно, приказал себе Валентин; скоро узнаем. А пока — что там у Мануэля?
Максим, уже некоторое время не отрывавший левую руку от Камня Крови, внезапно откинулся в кресле. Губы его плотно сжались, правая рука охватила подлокотник.
— Как он? — спросил Талион негромко.
— Плохо, — коротко ответил Максим. — Воители посчитали его сумасшедшим. Мануэль считает, что на самом деле все еще хуже: кто-то из Смотрящих заинтересован в гибели Серого. Сейчас он в каменном мешке, и непохоже, что в ближайшие часы хоть кто-то вспомнит о его существовании.
Валентин покосился на визомон. Темнота в кристалле была полной; как Максим умудрился разыскать Мануэля только по звуку, оставалось лишь догадываться.
— Почему же его не убили? — встрял Хаям. — Если Смотрящие боятся разоблачения…
— Чтобы предъявить новым хозяевам как доказательство своей преданности, — явно словами Мануэля сказал Максим. — Если же на празднике ничего не произойдет, никто не мешает им предъявить Мануэля и самому Серому.
— Где находится этот каменный мешок? — спросил Валентин. Он все еще не решил, как именно атаковать Анхард, и тянул время. Положение, в которое попал Мануэль, нетрудно было предвидеть; и все-таки сообщение Максима еще больше испортило настроение. Валентин почувствовал нарастающее раздражение; прикрыл глаза — так и есть, веки трясутся как стробоскоп, сейчас бы полежать, расслабиться… Какое там!
Два часа сорок минут. До часа «Ч».
— Приблизительно в ста метрах над уровнем грунта, около геометрического центра башни, — сообщил Мануэль. — Точнее сказать не могу — вокруг в основном монолит, не на что опереться.
Валентин кивнул. Как же иначе, мать-перемать. Ну, Мануэль…
— Максим, — сказал он зло, — передайте Мануэлю, что я считаю его действия преступной самодеятельностью. Он был бы сейчас куда полезнее на свободе…
Максим кашлянул и виновато посмотрел на Валентина.
— Сожалею, — сказал он. — Все, что я могу передать — это да, нет и сигнал опасности.
Валентин усмехнулся:
— Очень кстати. Вряд ли такое сообщение улучшило бы его настроение. Ладно, отбой.
Он отвернулся и сложил руки на груди. Все к тому, что с Серым придется драться всерьез. Но как? Как, черт побери, выманить его из этой долбанной башни? Валентин ломал голову и не находил решения; внутренний голос, спавший в глубине души уже многие годы, прорезался вновь — ничего не получится, у тебя никогда ничего не получается!
Валентин усмехнулся. На моем месте и у Рэмбо не получилось бы. Видимо, придется раскрыться. Раз переговорное кольцо не работает, сесть в Селингари и курс на юго-восток. Часа через полтора долетим. А там пусть Акино сам решает. В конце концов, кто у нас в Эбо главный?
Вот-вот, поддакнул внутренний голос. Сам-то ты ровным счетом ничего не можешь!
— Ну-ка, — послышалось от двери бормотание Бранбо, — ну-ка, что у нас на этот раз…
Валентин поднял глаза. Бранбо тащил в руках продолговатую, по размерам точь-в-точь как дистант от телевизора, коробочку. Верхняя часть ее была прозрачна, давая рассмотреть шесть маленьких белых шариков, лежащих в один ряд точно посередине. С одной стороны коробочка сужалась на конус, и с этой стороны в ней зияла черная круглая дыра. Эдакий шарикомет, подумал Валентин; а еще на детскую головоломку похоже.
— Только осторожно, — предупредил Бранбо, протягивая шкатулку Валентину. — Охватите прямоугольную часть рукой; если почувствуете что-то необычное, кивните и положите талисман сюда. Сразу же, как только почувствуете. Это очень опасная вещь. — Он нехорошо улыбнулся. — Шкатулка Пандоры, слыхали?
Валентин машинально кивнул. Во рту моментально пересохло. Так вот ты какой, северный олень! Ай да Великий Черный; ай да его команда. У нас это четыреста лет поисков по всему Побережью — а тут только в подвал спуститься. Как далеко он обскакал Управление!
Шкатулка Пандоры, которую многие в Эбо считали мифом, принадлежала к тому же редко встречающемуся классу одноразовых талисманов, что и тумнарки. Специалисты по Т-технологиям недолюбливали этот класс талисманов — вплоть до отказа считать их талисманами вообще! — и не без причины. В отличие от обычных, постоянно действующих талисманов одноразовики обладали пренеприятнейшей особенностью полностью исчезать после использования. Понять, как они функционируют, с одного-двух раз нечего было и мечтать; как следствие, Т-теории не могли сказать об этом классе талисманов ничего
