поездкой в Англию под видом молодого ученого.
Наша группа выезжала на конференцию нефтехимиков, эта специальность была моей легендой в гражданской жизни. В группу входили специалисты из организаций, связанных с наукой, промышленностью и образованием, а также работники госбезопасности. Готовил нас к поездке заместитель начальника отдела внешних сношений Госкомитета по координации научных и исследовательских работ (ГК КНИР) Олег Пеньковский. Возглавлял группу заведующий сектором химии ЦК партии. Он выступал от имени Академии наук, где работал до перехода на Старую площадь.
Виктор Сергеевич, фронтовик и большой души человек, отличался от кадровых партийных работников. Он, как я понял позднее, тяжело переживал фактическое разделение компартии на элитную верхушку приспособленцев и истинных коммунистов. Последних, а к ним относился Виктор Сергеевич, становилось в ЦК на Старой площади все меньше. В его лице судьба свела меня, без преувеличения, с совестью партии. Сама же партийная верхушка все больше теряла контакт с народом. В полную меру я еще этого не чувствовал, но по отрывочным репликам знакомых партийцев с фронтовой закваской понимал, что не все так просто.
Виктор Сергеевич поручил мне заниматься вопросами обеспечения безопасности группы. Я получил подробный инструктаж в контрразведывательном управлении КГБ: следить, чтобы в Лондоне члены группы не отлучались в город поодиночке, вовремя приходили ночевать в гостиницу, не имели внеслужебных контактов с англичанами.
– В общем, увези в Англию и привези назад всех семерых, включая себя, – весело закончил инструктаж контрразведчик.
Документы на поездку оформлял Пеньковский сам. Так, по крайней мере, это выглядело внешне и так должно было быть, – он отвечал за полноту и правильность заполнения всех бумаг. В первый визит в ГК КНИР мне пришлось некоторое время его ждать, сидя у стола. Было заметно, что хозяин стола отлучился ненадолго: на столе лежали бумаги и ближе ко мне стандартный бланк-заявка на поездку нашей группы за рубеж. Скосив взгляд, я уловил его текст: от ЦК – 1, от ГК КНИР – 1, от Академии наук – 2, от НИИ – 1, от КГБ – 2. Фамилии не указывались.
По существующим в то время правилам специалистов в области науки и техники со всех уголков Советского Союза оформляли за рубеж только в отделе внешних сношений ГК КНИР. Там готовились документы для ЦК партии: письмо-заявка организации на членов делегации с указанием цели визита за рубеж, фамилий, должностей (причем независимо от того, была ли это спецслужба либо обычное учреждение); характеристика, утвержденная парткомом и руководством даже для непартийных; справка из учетно-архивного отдела госбезопасности с разрешением на выезд за рубеж – эдакое резюме по спецпроверке о лояльности и доступе к секретам. Не следует думать, что последняя бумага была плодом подозрительных чекистов. Нет, это практиковалось во всех странах мира, имевших государственные секреты. Например, в США до сих пор определенная категория лиц пока состоит на государственной службе, не имеет права выезжать за пределы страны.
Таким образом, Пеньковский знал достаточно много о наших людях, в том числе и из КГБ или военной разведки.
Тут следует заметить, что в то время, когда Пеньковский был одним из руководителей отдела внешних сношений этого госкомитета (1961–1962), во внешней разведке была своеобразная традиция на «обкатку» молодых разведчиков в странах Запада в форме ознакомительных поездок недели на две-три. Кроме того, только по линии НТР через руки Пеньковского должны были пройти десятки документов на тех сотрудников, которые выезжали за рубеж с оперативными, а не только с ознакомительными целями.
Оперативные цели? Это могла быть встреча с перспективным источником, с которым предварительно установлен контакт в Москве, например, либо операция по получению материалов разведывательного характера. И все эти поездки в различные регионы мира и в конкретные города, предусмотренные программой пребывания делегаций в стране, разведчик использовал как «крышу».
За несколько дней до отъезда провел инструктаж и Пеньковский. Он куда-то торопился, был хмур и скороговоркой пояснил нашей группе, как себя вести в капиталистической Англии, фактически повторив наставления сотрудника контрразведки. Пожелав счастливого пути и еще раз призвав к бдительности в условиях провокаций западных спецслужб, Пеньковский бросил:
– Может быть, увидимся в Лондоне…
И действительно, я встретил его в посольстве, уже не такого хмурого. Как и в первый раз, он произвел на меня впечатление вечно небритого. На приветствие ответил вяло, явно тяготясь разговором со случайным человеком.
И в ГК КНИР, и в Лондоне я не мог даже представить, что передо мной сотрудник ГРУ и… предатель, именно тогда
