четырехпалой руку и, нащупав свой малюсенький меч, вытащил его, лишний раз убедившись в его ненужности, и уже хотел было затолкать его обратно, но… почему-то не стал, а, зажав в кулаке, перешел реку. И там его настигли преследователи. Сначала он услышал многоголосые крики и, оглянувшись, увидел высыпавших на противоположный берег Тираннозавров и Дейнохов.
«Наступает последний бой… он главный самый, – подумал тогда Док. – С ними мне не справиться…»
«Они через реку не пойдут! – впервые запищал внутренний голосок. – Им нельзя этого делать!»
Но они пошли! И случилось чудо: едва только первый Тираннозавр перебрел реку и направился в сторону Дока-Дейноха, лежащий на его ладони ножичек стал стремительно увеличиваться, да так быстро, что не прошло и десятка секунд, как меч стал… большим и почему-то очень горячим! И рукоятка, изменившись, стала удобной для его четырехпалой руки. Док-Дейнох крест-накрест взмахнул мечом и, оскалив жуткие клыки, пошел навстречу преследователям. И на этом все закончилось! Вскоре по красной реке плыли останки преследователей, а Док, пораженный тем, как меч без всякого усилия рассекал тела ящеров, впервые подумал о том, что легенды и сказки о волшебных мечах не врут!
«Что ты наделал? – запищал голосок. – Дейнохов нельзя убивать, теперь на тебя все станут охотиться… все… все, а меня убьют!» – И Док ощутил, что сидевшая в нем сущность прежнего владельца тела испугана не на шутку.
Потом Док вернулся на Арену в надежде найти свое тело или определить, в какой скале оно замуровано, но так ничего и не добился, разве что разрушил последний куполообразный зал – Установку! Потом он долго искал змея, но тот так и не откликнулся.
И тогда Док, навсегда ставший Дейнохом, пошел наугад, в никуда, и мысли его были самые мрачные. Он не выполнил то, ради чего оказался здесь! Он потерял свое тело, став динозавром! «Это, – подумал Док, – и есть наказание: прожить оставшуюся часть жизни на бесконечных просторах равнин Юрского периода, общаясь с такими же уродами, как все вокруг! Ладно, будем жить и пойдем на волю равнин и холмов… в пампасы!» – почему-то пришло в голову это слово, а еще он вспомнил, что слова об оружии принадлежали не братьям Стругацким, а Хемингуэю…
«Надо же, – усмехнувшись, подумал он, – эти авторы не только принадлежат потомкам, но их слова звучат даже за 60 миллионов лет до их рождения. Что значит гении!»
А впереди пролегала бесконечная равнина, и только далеко на горизонте, на пределе видимости, едва просматривались горные вершины.
11. Новые Наблюдатели
Кэп плавал в невесомости, и его крутило так, что он едва сдерживал рвотные позывы: вот его мотануло через голову, вот бешено завертело вокруг оси, да с такой скоростью, что руки пришлось с силой прижимать к телу, чтоб они не оторвались.
– …а еще полковник! – вдруг донеслось до Кэпа. – Паршивенькое внедрение в мозги переносит, как красна девица некий намек на… Вот Текс уже вовсю на своих двоих разгуливает… Эй, полковник!..
– Я капитан первого ранга… не смей меня полковником… – пересиливая головокружение, пробормотал Кэп и услышал, как кто-то засмеялся:
– Помнишь, Док рассказывал о своем приятеле враче-судмедэксперте? Ну, про то, как тот смертельно обижался, если его кто-то называл патологоанатомом?
– Ага, помню… И этот туда же! Па-а-адумаешь, какая неженка! Какая, на хрен, разница: полковник… капитан…
– Я тебе сейчас покажу разницу! – пробормотал Кэп и с трудом открыл глаза. Оказывается, его никто не крутил и не вертел, никакой невесомости не было и в помине, а он валялся на той же лежанке, где и началось их превращение в Наблюдателей.
– Что? Все уже позади? Все закончилось? – спросил Кэп, рывком приподнимаясь. – А почему я ничего…
– Не помнишь? А вспомни, как ты, еще совсем маленьким, жил на берегу океана и туда приплывали корабли геоадов? И как тебя угнали на Ариман, и как ты всю войну просидел в тайных пещерах, и как ты
