дни…
Тогда, на Улуру, Великие Маги остались… с носом, а Виракоча с Иванычем и тремя друзьями опять пошли длиннющим подземным тоннелем – в сопровождении Улуру, понятное дело, – туда, где был замурован Док. Дошли они без помех, и, когда Виракоча с Улуру начали расплетать заклятия Камня, неожиданно вмешался Иваныч:
– Постойте, что мы делаем? Ведь здесь только тело Дока, а его самого, его личности-то нет!
– Как – нет? Ведь нам сказали – душа вернулась!
– Всем стоять и думать! – произнес Улуру, и пришедшие расселись кто где, терпеливо ожидая, что преподнесет им хозяин здешних мест. А Улуру замер в центре тоннеля, буквально превратившись в статую. Так прошло минут десять, и наконец он зашевелился, причем было отчетливо видно, что мысли его вернулись… очень издалека.
– Так, – заявил он, – здесь духа вашего товарища нет! Это точно, предки не ошибаются…
– Ну и что? Освобождаем тело Дока, потом мы с Виракочей проводим Инициализацию, и он снова становится Наблюдателем! – предложил Иваныч.
– Не спешите, – сказал Улуру, – его дух все равно надо отыскать. Ведь для чего-то Док был в Заповеднике? Найдем и освободим его, но тогда освободится и Молох!
– А чего в этом страшного? – раздался голос, и в десятке метров от них проявился улыбающийся человек в смокинге и старинном цилиндре. – Вы создаете заклинание и освобождаете своего товарища, а заодно и моего воспитанника, после чего я отвожу вас в тот мир, где спит настоящий Док.
– Ванджина, – прошипел Улуру, – вечный враг. С тобой нет договоров! Ты никогда не держал своего слова!
– Да, исчезни, ты здесь лишний! – поддержал индейца Иваныч.
– Тебя вообще не спрашивают, так что не вякай, тебе слова не давали. А если не угомонишься, я найду управу, и ты отправишься назад, к своим звездам. – С этими словами стоящий неподалеку Кэп шагнул в сторону улыбающегося господина. Раздался глухой удар, и… господин в смокинге оказался на полу. Цилиндр, слетев с его головы, подкатился к ногам Кэпа, и тот незамедлительно поддал его ногой. Ванджина сел, держась рукой за челюсть, потом пробурчал:
– С миллион лет не случалось такого. Что ж, если вы не хотите пожать протянутую вам руку искренней помощи, да еще и плюете в нее, то действуйте сами! – Его фигура стала таять, и, когда он превратился в полупрозрачный силуэт, все услышали:
– А с тобой я еще посчитаюсь! Жди…
Наступила тишина, а потом Иваныч сказал:
– Браво! Я горжусь тобой, Наблюдатель!
– Что в этом такого? Это же не Сам, это шестерка, не более, – откликнулся Кэп. Все подались наверх, так и не осуществив задуманное. Так закончилась первая попытка вернуть Дока.
На вершине горы Улуру уже никого не было, да и в окрестностях ни один факел не светился. Они немного постояли, и абориген Улуру вдруг спросил:
– Чувствуешь?
Стоящий рядом Виракоча, внимательно осмотревшись, ответил:
– Конечно. – И, повернувшись к Иванычу и его Наблюдателям, пояснил: – Здесь отчетливый фон злорадства и удовлетворения. Можно даже сказать – самодовольной ухмылки. Князь увел отсюда Дока перед самым нашим носом, в надежде, что мы, не разобравшись, высвободим всего лишь физическую оболочку вашего друга, а заодно – полноценного Молоха.
– Погодите! А что, он разве сам не может своего… протеже вытащить из камня?
– Конечно, может, но если этого не делает, значит, Молох оказался в камне по воле, – и Виракоча показал пальцем вверх, – а поэтому он опасается. Впрочем, это не наше дело. Нам надо понять, где ваш друг, и попытаться его освободить.
– А я знаю, где он, – вдруг сказал Кэп, – думаю, что не ошибаюсь!
– Ладно, пошли домой, – предложил Иваныч, – там и решим, что, где и как!
