повторена ошибка многих неудачных оборонительных операций Красной армии. Предполагалось, что удар будет нанесен по кратчайшему расстоянию между внешним и внутренним фронтами окружения. К тому моменту расстояние между линией обороны 6-й армии и фронтом на Чире составляло около 40 км. Автором версии о немецком ударе по кратчайшему направлению следует признать командующего Юго-Западным фронтом Н. Ф. Ватутина. Еще 25 ноября (т. е. до появления приказа Манштейна) он докладывал Сталину: «Противник с 24.11.42 начал усиленную переброску войск автотранспортом и сосредоточение их в районах Солин, Боковская, Поповка и в районе Тормосин, Нижне-Чирская. Всего к исходу 25.11.42 противник сосредоточил в районе Кружилин, Боковская, Поповка до трех новых дивизий и в районе Тормосин, Нижне- Чирская — свыше пд, усиленной танками. Переброски продолжаются. Сосредоточение резервов в районе Боковская и Тормосин свидетельствует о возможном намерении пр-ка нанести контрудары от Тормосин через Нижне-Чирская на север вдоль р. Дон с целью разорвать кольцо, замыкающее его сталинградскую группировку и от Борковская на восток с целью выхода в тыл наших войск». Такое предположение выглядело вполне логичным и обоснованным. Внешний фронт окружения стабилизировался по рекам Дон и Чир. В районе Нижне-Чирской, где Чир впадал в Дон, образовался выступ в сторону Сталинграда, дававший хорошие стартовые позиции для пробивания коридора к 6-й армии. Однако командование группы армий «Дон» предпочло наносить деблокирующий удар от Котельниково на Сталинград. Плацдарм у Нижне-Чирской было решено использовать для вспомогательного удара.
Как реакция на предположения Ватутина последовала директива Ставки ВГК № 170699 от 8 декабря: «Образовать с 9 декабря 1942 г. в составе Сталинградского фронта 5-ю ударную армию, включив в нее 4-ю гв. сд, 258, 300, 315, 87-ю стр. див., 4-й механизированный корпус, 7-й и 23-й танковые корпуса и 3-й гвардейский кк»[318]. Следует отметить, что это была не новая армия, подобная спасавшим Сталинград в августе — сентябре 1942 г. резервным армиям, а лишь управляющая надстройка. Она объединяла соединения, ранее входившие в состав других армий участвовавших в операции «Уран» фронтов.
Титул «ударная» занимал промежуточное положение между обычными и гвардейскими объединениями. 5-й ударной армии предстояло пройти долгий путь, завершившийся на улицах Берлина в мае 1945 г. Во главе вновь создаваемой армии поставили М. М. Попова с сохранением должности заместителя командующего Сталинградским фронтом. Задачами 5-й ударной армии было:
«а) Во взаимодействии с 5-й танковой армией уничтожить нижнечирскую и тормосинскую группы противника;
б) ни в коем случае не допустить прорыва противника из района Тормосин — Нижне-Чирская на соединение с окруженной группой противника в районе Сталинград»[319] .
Впоследствии в своих мемуарах А. И. Еременко с досадой писал: «Неточные сведения разведки ввели в заблуждение не только Генеральный штаб, но и Верховного главнокомандующего. В связи с этим началось спешное подтягивание войск на борьбу с тормосинской группировкой, что приводило к ослаблению других участков фронта»[320]. В начале декабря 1942 г. Еременко, конечно же, не был так уверен в роли котельниковской группировки немцев.
В журнале боевых действий Сталинградского фронта в записи от 4 декабря делается осторожное предположение: «Не исключена возможность наступательных действий котельниковской группировки войск противника во взаимодействии с тормосинской группировкой с задачей: обеспечение выхода из окружения сталинградской группировки»[321]. Позднее эта схема лишь несколько уточняется в записи от 9 декабря: «Исходя из группировки противника и упорной борьбы за удержание района переправ в Нижне-Чирская и упорная оборона выступа у Мариновка обращенного в сторону р. Дон, который значительно сокращает дистанцию разрыва [между внешним и внутренним фронтами окружения. —
