непорядочности и лживости.
Карин усмехнулась, он не рискнет вытаскивать на свет всю грязь, которую она вылила. Уничтожила записи? Ничего, их не так трудно восстановить. Жаль, не успели широко разойтись, всего пара десятков человек прочитали.
— И последнее… — Ларс выпрямился, нависая уже над всей редакцией, в которой стояла тишина. Он остыл, гнев больше не бурлил, стал холодным и от того более страшным, — если ты сегодня не сделаешь то, что я сказал, завтра мы встретимся в суде, и поверь, я не пожалею денег на адвоката, который посадит тебя за ложь и оскорбление надолго.
Он круто развернулся, чтобы выйти. Карин поняла, что несостоявшийся любовник не шутит.
— Ларс, но если она не станет со мной разговаривать?!
Не оборачиваясь, он резко бросил:
— Значит, стой до утра перед Линн на коленях!
Входная дверь грохнула, словно выстрелили из пушки.
Тяжелое молчание висело еще некоторое время, все не только не разговаривали, но и не шевелились. Первым опомнился Алан:
— Карин, ты последняя дура! И он будет прав, если посадит тебя за такое. Звони Линн!
— А статья? — осторожно поинтересовался кто-то.
— Я поговорю с Ларсом сам. Звони, Карин.
Линн не обращала внимания на звонивший телефон, разговаривать с Ларсом не хотелось совсем. И домой вернуться тоже не могла, бабушка сразу все поймет. Невольно прошептала:
— За что мне такое?
— Линн, возьми трубку. Ларс просил, чтобы ты ответила.
— Не хочу, Фрида.
— Это какой-то незнакомый номер, стационарный, не мобильный.
— Возьми сама.
Фрида действительно ответила:
— Слушаю.
— Линн, это Карин, мне нужно кое в чем тебе признаться…
— Это не Линн, что ей передать?
Карин даже воспрянула духом. Трубку взяла не Линн? Ну и слава богу. Все свидетели, что она позвонила и поговорила, извинилась…
— Я хочу извиниться за свои записи, сказать, что это лишь литературная фантазия, а имя Ларса случайно совпало с именем моего вымышленного героя…
Договорить не успела, подскочил Алан, вырвал трубку, закричал в нее:
— Линн, не слушай ты эту дрянь! Ничего у нее с Ларсом не было, я свидетель!
— Это не Линн, она не хочет разговаривать с Карин.
— Это Алан, пожалуйста, передайте трубку Линн, скажите, что это Алан.
Ничего не нужно объяснять, Алан кричал так, что было слышно и Магнусу в соседней комнате. Линн, устало вздохнув, взяла трубку:
— Алан, перестань кричать. Мне безразлично, что вы или Карин скажете, все было достаточно подробно и ярко расписано, не нужно ничего объяснять. И не звоните больше, пожалуйста.
Она выключила телефон. На том конце Алан со стоном опустил трубку:
— Ты идиотка, она не станет тебя слушать, и правильно сделает. А завтра Ларс просто прикроет нас всех, а тебя посадит за решетку надолго. И тоже правильно сделает.
— Что я могу?! Ты же слышишь эту ревнивую клушу?
Теперь Алан взбесился по-настоящему:
— Ты Линн и в подметки не годишься! И если из-за твоей самодовольной дури пострадает редакция, я сам дам показания против тебя в суде!
