с кем она столкнулась в Управлении, когда занималась делом Инги. А ей нужно, чтобы позвал Даг Вангер — тот, из-за кого она когда-то ушла.
Дождалась, Даг позвонил, чуть глуховатым голосом попросил:
— Фрида, мы можем встретиться и поговорить?
— Да, конечно, что-то случилось?
— Нет, просто нужно поговорить.
Они встретились, разговор получился не сразу. Вангеру было трудно решиться, причем он не знал, нужно ли сначала попросить прощения. Решился:
— Знаешь, в этом кафе мы сидели с Бергманом и думали, что делать, ведь все говорило за то, что…
Фрида поняла, о чем он, положила руку на его запястье:
— Знаешь, Даг, если ты об этом, то лучше не начинай. Я не хочу вспоминать.
Казалось, сейчас она встанет и просто уйдет. И Вангер решился:
— Фрида, вернись, а? Можешь не прощать меня, просто вернись.
— У вас следователей не хватает?
— Я ухожу из начальников, снова буду работать просто следователем, мне нужен напарник.
Чтобы что-то сказать, она зачем-то поинтересовалась:
— А на твое место кто?
— Оке. Он хороший начальник. Придешь?
— Я подумаю.
— Дело не терпит! — В его голосе Фрида услышала прежнего Вангера. А тот вдруг рассмеялся. — И чертов автомат мне кофе не выдает.
Девушка замотала головой:
— Это серьезная причина, чтобы вернуться. Пожалуй, я решусь.
— Тебя все ждут.
Удивительно, но теперь Фрида смотрела на Дага только как на коллегу, ее больше не волновало существование Вангера-мужчины, даже оказавшись совсем близко к нему, Фрида не покраснела и не почувствовала, как сбивается дыхание. Просто у нее был другой объект для волнений и выброса адреналина. И то, что этот человек всегда под маской и она даже не знает имени, даже интересней…
«Завтра в пять».
Фрида ужаснулась сама себе, потому что поняла: она не просто ждала этот приказ, если бы Х не позвал, ей было бы очень плохо.
Фрида пыталась разобраться в истоках своего послушания и буквально сексуального сумасшествия. Ей не хватало секса? Нет, он бывал, она не фригидна, и хотя парней толпами не соблазняла, встречи бывали, и секс тоже. Почему встреча с этим человеком просто перевернула всю ее жизнь? Почему ее тянет к нему не просто как к партнеру по сумасшедшему сексу, но как к источнику боли, временами сильной, на грани переносимого? Почему она, сильная, независимая женщина, вдруг становится послушной, даже покорной, стоит услышать его голос? Да нет, не только голос, вот пришла эсэмэска, и Фрида точно знала, что выполнит, что завтра в пять будет на их квартире без белья на теле после душа и клизмы, чтобы снова быть выпоротой и испытать неоднократную боль.
Но знала и другое: все ее существо желало этого. Тело заранее содрогалось, понимая, что получит, сфинктер раскрывался, словно предчувствуя будущее проникновение, грудь вставала торчком, а соски увеличивались в размерах, словно их уже касались жадные губы. Будет больно, но она желала эту боль, желала настолько сильно, что даже мысли не допускала об отказе.
Да, она придет, будет терпеть, сделает все, что он потребует. И выполнит его приказы не раз и не два, а столько, сколько раз прикажет.
— Разделась?
