оказаться членом самой кошмарной банды. И опасней не там, где у людей в руках оружие и они в окопах, там хоть понятно, что по ту сторону окопа враг, а вот здесь, где в простой, мирной, сытой жизни врагом может быть любой, кто рядом.
Сердце сжалось от тревоги за Мари. Как она могла бросить ребенка даже на Дорис и Лукаса, если Жаклин где-то рядом?!
Оскар уловил ее тревогу:
— Что, Линн?
Она восприняла это «что» как просьбу передать известные сведения. Вздохнула, отгоняя дурные мысли о Мари, сделала знак Оскару, чтобы подождал, снова набрала номер Дорис. Три гудка, после которых Дорис включила телефон, показались Линн вечностью.
— Дорис, как у вас?!
— Эй, ненормальная мать, ты же только что звонила. Спит твоя красавица, не трезвонь.
— Дорис… мне что-то тревожно.
— Не бойся, она с нами в комнате, все в порядке.
— Я утром позвоню.
Оскар тревожно вглядывался в ее лицо:
— Линн, почему ты паникуешь?
— Заметно? Сейчас успокоюсь.
Она сделала несколько глубоких вдохов, потом кивнула:
— Все в порядке, я действительно глупо паникую. Думаю, тебе можно рассказать, Вангера и Фриду ты знаешь, в чем там было дело, тоже…
По мере того как рассказывала об Анике, Лоре и Торстейне, лицо Оскара вытягивалось все сильней, он на глазах мрачнел.
— Знаешь, у меня ощущение, что я не вижу чего-то важного прямо перед собой. А еще — что Жаклин обо мне все известно. Откуда-то она узнала, что я в офисе, если прислала фотографии прямо туда?
— А Ларс? Почему вы разводитесь?
— Он в Швейцарии. Развод вот к этому, — Линн кивнула на снимки, — отношения не имеет.
— Что случилось?
— Знаешь, Оскар, трудно быть терпеливой женой, когда муж приводит на твой праздник красотку, неделю назад раструбившую в Сети, что они любовники.
— Что?! Этого не может быть, Линн!
— Но это так. Сначала выясняется, что он занимался с ней БДСМ совсем недавно, потом она звонит с просьбой провести еще сеанс, потом липнет к нему на вечеринке, выкладывает в Сеть свои откровения, а потом он приводит ее на показ моделей, который организовала я.
— Я не понимаю, что с ним произошло?
— А ничего, Оскар, Ларс привык быть для себя главным, он эгоист с большой буквы «Э», а я лишь игрушка, Галатея, созданная этим Пигмалионом, понимаешь? И то, что игрушка не желает висеть на гвоздике и молча наблюдать за своим создателем, его возмущает. Он желает быть свободен! Тогда и я тоже. — Она прислушалась к объявлению, усмехнулась: — Ладно, мне пора.
— Я послезавтра прилечу, вернее, уже завтра. Будь осторожна, Линн.
— Ларсу не говори, что я была здесь, о Карин тем более ни слова!
Расследование снова застопорилось, наблюдение за Карлом Адлером ничего не дало, мало того, он, похоже, слежку заметил и временами просто насмехался.
Оскар не сумел вырваться на следующий день, обещание исполнил лишь через два дня, сообщил, что прилетает вечерним рейсом. Может, его появление сдвинет дело с мертвой точки? Свежий взгляд всегда полезен, особенно если это взгляд профессионала.
Что-то ускользало от понимания, что-то непременно нужно вспомнить, осознать, от этого многое
