произошло, то проиграла. Он должен знать, что насилие даже от большой любви ей не нравится.
Спокойно налила кофе и себе, присела к столу.
— Ты перестарался этой ночью.
Он вскинул глаза:
— Нужно было всего лишь попросить пощады…
— Я была не в состоянии. — И не давая ему возможности возразить, поставила чашку с недопитым кофе в мойку и отправилась в прихожую. Ларс поднялся следом.
Только не спасовать сейчас, только выдержать, дальше будет легче!
Набросив куртку и сунув ноги в простые туфли, спокойно добавила:
— Я буду работать у Фриды. Нужно подумать о том, где и как устроить в городе бабушку и Мари, я хочу нянчить малышку каждый день, а не только по выходным, когда свободна от работы.
Сказала это так, словно иначе и быть не могло, словно и не заметила чуть приподнявшейся от удивления брови Ларса. Такого поворота он явно не ожидал. Линн тоже не собиралась говорить то, что сказала, невольно вырвалось.
— Линн, прости, я был груб.
— Разве в этом дело? Ты просто доказал, что ты сильней. В этом сильней, — добавила она с ударением на слове «этом». — Мне пора, и так уже опоздала.
— Возьми машину…
— Я на метро.
Она спускалась по ступенькам, чувствуя себя, несмотря на некоторую измочаленность, обновленной.
— У меня все получится… Ты еще поймешь, Ларс, что я тоже чего-то стою…
От «Квартала жаворонков» до метро недалеко, но по пути Линн решила купить машину. Сама, без помощи и подсказок, только не красную, какая была у ее мучительницы Хильды. Хотя почему бы нет? Именно так — красную и почти спортивную! Это тоже вызов своей покладистости, как говорила Бритт, «амебности». Для подруги «амеба» или «овца» — худшая характеристика женщины.
Фрида не скрывала своего нежелания вмешиваться в это дело. Почему — и сама не могла объяснить. Но Бритт не обратила на ее сопротивление ни малейшего внимания. Уже на следующее утро Флинты были у них в офисе.
Петра Флинт оказалась обычной студенткой, флегматичной и даже слегка сонной. Иное дело Андреас Флинт, он был бодр, активен, явно заботился о своей внешности куда больше дочери, в прическе волосок к волоску, гладко выбрит и пах дорогим лосьоном после бритья.
Да, они сомневались в том, что Аника могла принять какое-то средство, не позаботившись о безопасности.
— Она всегда помнила о своей аллергии хотя бы потому, что сыпь на коже появлялась обычно в районе декольте и подолгу не исчезала, да и красный нос тоже не украшает даму…
— Это может быть случайностью, господин Флинт? — Фрида еще не забыла свой опыт следователя, она привычно обращалась к собеседнику, словно вела допрос, забывая, что это он должен заплатить деньги, чтобы агентство работало.
Флинт улыбнулся, показав отлично отбеленные зубы:
— Зовите меня просто Андреас, пожалуйста. Возможно, это была случайность, но…
— Что вызывает у вас сомнения?
— Только то, что исчезла помощница Аники Лора Трувассон, которая вела все дела в стокгольмской клинике.
— А есть другие?
— Конечно! — Флинт произнес это таким тоном, словно сам вопрос был оскорбителен. — У нас клиники в нескольких странах Европы — в Германии, Голландии и Дании.
— Чем конкретно занимается стокгольмская клиника?
