Это обидно, Линн огрызалась:
— Я его не держу. Я ношу нашего ребенка, и если из-за этого Ларс найдет себе другую, значит, не так-то нужна ему.
Это единственные отрицательные эмоции, Ларс о них не знал, иначе прекратил бы дружбу своей властью. А власть у него была… Всегда была…
Линн родила дочку, как и мечтали, сероглазую принцессу, Ларс их с малышкой не бросил и другую пассию себе не нашел. Мысль о том, что может просто ничего об этом не знать, Линн гнала от себя. Думать об этом нельзя, иначе отношениям конец.
Неужели сердце что-то чувствовало, потому и неспокойно?
Ларс позвонил, когда она только поднялась на яхту:
— Линн… ты где?
— Скоро буду дома.
Что-то в ее голосе или шуме вокруг насторожило мужа.
— Где дома, Линн?
— В замке.
— У меня поезд рано утром, нужно быть в Гетеборге.
— Я помню, Ларс. Увидимся послезавтра.
— Ты… на меня обижена?
— Нет.
— Я приеду, и мы подберем квартиру, чтобы жить в Стокгольме всем вместе, а в замок ездить на выходные. Я очень скучаю по малышке. Вы мои самые любимые люди на свете.
В его голосе было что-то такое, от чего Линн едва не велела Петеру развернуть яхту обратно, но взяла себя в руки и только прошептала в трубку:
— Я верю, Ларс. Я тебя тоже люблю. И Мари любит.
Яхта набирала ход, и шум волн и мотора становился все слышней. У них не океанская большая яхта, каюта внизу невелика, и в ней слышно, как работает двигатель, но главное — матросу слышно то, что происходит в этой каюте. Ларс, видно, понял ее нежелание разговаривать в таких условиях, попрощался:
— До завтра?
— Ты вернешься завтра?
— Попытаюсь до полуночи, чтобы не дать тебе спать до утра. Без грубости, Линн…
Как ни торопилась, но когда приплыли на остров, маленькая Мари спала. Линн расстроилась, неужели так будет все время? Неужели ей придется делать выбор между воспитанием дочери и работой? Становиться только наседкой для малышки и ночной игрушкой для мужа не хотелось, шведки не считают нормальным, когда из-за детей женщина запирает себя в домашних стенах, каким бы этот дом ни был. Домохозяек даже полупрезрительно зовут курицами.
Но и оставлять дочку на бабушку и нянек тоже никуда не годилось. Чем она тогда будет отличаться от своей матери, родившей и подбросившей ребенка родителям мужа? Только тем, что Элизабет не работала, а занималась исключительно собой? Результат, конечно, потрясающий — Элизабет выглядит немногим старше своей дочери, но Линн предпочла бы более полезную жизнь.
Немного посидев подле спящей малышки, Линн отправилась разыскивать бабушку и Свена. Няня Мари подсказала:
— Они в библиотеке, Осе осваивает компьютер.
Бабушка действительно старалась одолеть премудрости работы моноблока. Свен пытался доказать ей, что разницы между ним и обычным ПК никакой, но отсутствие системного блока повергало Осе в состояние тихой паники. Она обернулась к Линн:
— Эта чертова штуковина ненавидит меня за недоверие.
