десяти вечера или громко разговаривать по телефону, даже не в этих бандитах, которые запросто могут облить тебя кетчупом из водяного пистолета, не в необходимости постоянно убирать за ними, вздрагивать от грохающих дверей, просыпаться по ночам от рева в два голоса и вообще не в Мерете и ее семье, а в самом Юхане.
— А он чем провинился?
— Я попыталась пожаловаться, хотела, чтобы пожалел, посмеялся со мной или надо мной, мне было бы легче, а он… Он сказал, что я капризная и избалованная и просто не могу жить в семье, где приходится учитывать интересы других.
— И ты?..
— Я послала его подальше! Я лучше с тобой, ладно?
— Конечно, дорогая. Кофе хочешь?
— Очень хочу! У сфинкса идиосинкразия на кофейный запах, и варить кофе в доме категорически запрещено, дабы кот не блевал по углам.
Фрида все-таки расхохоталась.
— Да… — протянула неудавшаяся невестка, — думаешь, им углы жалко? Нет — кота! Бедное животное из-за меня впало в депрессию надолго. Я выставила его туалет наружу, пока мылась, утром не поздоровалась с животным должным образом, варила кофе и вообще сказала «Брысь!», когда этот нахал залез ко мне на колени во время завтрака и уложил хвост рядом с тарелкой.
— О, ты преступница! Пей, мало будет — еще сварю, — Фрида протянула несчастной подруге большой бокал крепкого кофе. Бритт без кофе будет сонной мухой весь день, не позволять ей сделать хоть глоток живительного напитка жестоко. — Слушай, сфинксы вроде не такие нахальные коты, скорее себе на уме и не лезут на колени.
— Это особая дрянь, ему чем хуже для меня, тем лучше. Подозреваю, что он хотел пометить и мою тарелку тоже, но не успел — стряхнула с колен. А ну их, хватит! Пусть остаются со своим котом, а я сама по себе.
— Как зовут кота?
— Цезарь, — Бритт шмыгнула носом и в сердцах добавила: — Поганец он, а не Цезарь. Испортить любимую рубашку…
«Значит, все-таки испортил», — мысленно усмехнулась Фрида. Она подумала, что, вернувшись, Юхан наверняка предпримет попытки примирить Бритт со своими родственниками. И с котом тоже.
Но очень быстро стало ясно, что никакого примирения не будет.
Напившись кофе, Бритт отправилась валяться в ванне, словно не мылась по крайней мере несколько месяцев. Взяла с собой ноутбук, чтобы просмотреть почту за эти два дня. Немного погодя Фрида пулей летела к ванной, услышав душераздирающий вопль подруги:
— А?!
— Что случилось, Бритт?
Та еще не успела залезть в пену и потому дверь открыла. Возмущению бедолаги не было предела.
— Нет, ты только посмотри! Семья мерзавцев от Юхана до кота!
Фрида заглянула в письмо, присланное Юханом. Там значилось:
«Бритт, ты можешь вернуться. Я убедил Мерету, и они готовы тебя простить».
— Они! Меня! Простить! Фрида, ты такое видела?!
Фрида усмехнулась:
— Бритт, Мерета, может, и простит, а вот Цезарь нет, не старайся.
— Да пошли они все! — Бритт уже набирала примерно такой же текст, отвечая на письмо Юхана. Отправив, она с удовольствием переместила его адрес в спам.
— И если будет звонить, скажи, что я для него умерла. Нет, не так! Что он для меня сдох! — подруга решительно нырнула в густую пену. Тут же вынырнула обратно с просьбой: — Забери ноутбук, а то я и этой чокнутой хозяйке чокнутого кота что-нибудь напишу.
