— На тебе трусики, я же не садист.
— Еще какой! — вздохнула Линн, предвкушая, как будет сладко вздрагивать в ближайшие часы из-за перекатывающихся внутри шариков.
— Когда вернешься, расскажешь, сколько раз кончила. Если окажется мало, я добавлю…
— А если много?
— Накажу.
— Как?
Ей хотелось услышать что-нибудь этакое, чтобы сладострастные мучения в последующие часы оказались более яркими.
— Заставлю испытывать оргазм всю ночь, пока не свалишься без сил, — прошептал Ларс, покусывая ее ухо.
— М-м-м… прекрати, у меня уже начинается!
— Я думал, ты продолжаешь… Но я могу тебе помочь, если уже началось…
— Нет, иначе я не уйду.
— Ладно, иди, — шлепнул Ларс жену по ягодицам, но в прихожей все же остановил. Поставил перед большим зеркалом, наклонил лицом почти в стекло, взялся за молнию джинсов, которыми Линн заменила юбку.
— Что ты делаешь?
— Тсс! — он прижал палец к губам, давая понять, что на площадке все слышно. — Смотри в зеркало не отрываясь. Не закрывай глаза, слышишь? Не смей закрывать глаза!
Знал, что требовал, потому что когда муж начал ласкать пальцем клитор, Линн закусила губу, чтобы сдержать стон.
Ларс наклонился к уху:
— Смотри в зеркало, но не на меня, а на себя! Смотри себе в глаза.
Слегка потягивая за веревочку шариков и теребя клитор, он довольно быстро добился у Линн сумасшедшего оргазма. А в нужный момент шарики были резким движением вытащены.
У кошек зрачки расширяются в темноте, у Линн они стали огромными, во всю радужку, из-за накрывшей (в который раз!) волны. Лицо покраснело, дыхание сбилось… О боже!
Шарики Ларс заботливо вставил другие…
Она с трудом справилась с желанием остаться. Нет, у них вся ночь впереди, а пока нужно съездить к подругам на пару часов…
Дома оказалась только Бритт, Фрида была еще в офисе.
Бритт уловила нечто необычное в состоянии подруги и хитро поинтересовалась:
— Вспоминаешь атомный секс?
Та смутилась:
— Если бы только…
— Шарики?
— Угу… Как у тебя дела с Юханом?
— С Юханом? — кажется, удивилась подруга. — Никак.
— Бритт, что происходит? Юхан же хороший парень, он так старается угодить тебе, и раньше у вас все было так хорошо.
Бритт молча вздохнула.
— Ну, что? Что у вас не так? Чем он теперь не угодил?
— Он на меня давит… — Голос как у обиженного ребенка. Господи, ну когда она повзрослеет? Хотя, если повзрослеет, это будет уже не та Бритт.
— Чем?
— Он хочет меня закабалить, хочет, чтобы я вышла за него замуж. — Бритт обиженно надула губы, словно предложение о замужестве глубоко ранило ее нежную душу.
