горячем поцелуе.
— Мое платье, — невнятно произнесла она, и руки его со знанием дела переместились к молнии на спине, а губы переключились снова на подбородок.
— Отличное платье, согласен, — довольно проурчал он.
— Оно так мешает!
В следующее же мгновение молния оказалась расстегнутой, как и бюстгальтер. Насладившись зрелищем ее обнаженных плеч, Себ очень медленно стянул с нее бюстгальтер и платье.
— Ты только не подумай, что я жалуюсь или выражаю недовольство, но не мог бы ты чуточку поторопиться? — взмолилась Лия, когда его губы стали неторопливо прокладывать дорожку от одной груди к другой.
— Да ладно тебе, Офелия, — глухо проговорил он где-то между ее грудями. — Ты что, куда-то опаздываешь? — Но тут же обхватил губами уже обнаженный ее сосок, и руки ее взлетели к его волосам.
Лия изогнулась навстречу его жаркому умелому рту и вскрикнула, когда он сомкнул губы и стал посасывать ее грудь.
— Еще! — потребовала она, и он повиновался — с такой силой и напором, что ласки его граничили с наказанием. Лия дрожала и трепетала, сжимала пальцы в его волосах и не ослабила хватку, даже когда Себ, ругнувшись, повалил ее на кровать и прильнул голодным ртом ко второй груди.
Лия лежала и упивалась новыми ощущениями: весом его тяжелых сильных ног на своих ногах, давлением пуговиц его рубашки на ее живот и жаром его рта, двигавшегося теперь через ее живот ниже, увлекая за собой платье. Лия схватилась руками за простыню, не в силах отвести глаз с Себастьяна, который полностью стянул теперь с нее платье, трусики и босоножки. Следом полетела его рубашка, и губы его вновь прижались к ее губам. А когда поцелуй вдруг прервался, Лия подняла голову и выгнулась всем телом, не желая останавливаться. Тут она поняла, что он задумал: Себ двигался по ее шее далее к животу и ниже.
Очень медленно, скользя обнаженным телом по ее телу, Себастьян опустился вниз и устроился между ее раскинутыми ногами. Он поцеловал ее живот, внутреннюю поверхность бедра, потом подложил руку под ее ягодицы и слегка приподнял, чтобы они оказались ближе к губам.
Легко и невесомо, словно перышком, он стал касаться губами и языком ее горячей нежной кожи бедер, и Лия вся подалась навстречу этому поцелую. Медленно, словно тщательно исследуя каждый миллиметр ее тела, Себ добрался до заветной цели, и Лия прикрыла глаза, сладостно замирая от предвкушения. Грудь ее тяжело вздымалась и опускалась, дыхание сделалось прерывистым и шумным. Все ее существо сосредоточилось на движении его губ. Лия напряглась, всеми силами желая поскорее узнать, что же будет дальше.
И вот рот Себастьяна коснулся ее горячей нежной плоти. Глаза Лии на мгновение распахнулись и снова медленно закрылись, когда он стал ритмично ласкать языком ее кожу. Дышать стало еще труднее. Лии казалось, что под его руками, под его опытными, умелыми губами тело ее стало невесомым, словно из него разом испарились все кости. Хватая ртом воздух, она чувствовала, как нарастает сладостный шквал, и, наконец, вся она будто бы вспыхнула, взорвалась и рассыпалась на сотни сияющих искр.
Облокотившись на кровать на уровне ее талии, Себ дал Лии перевести дыхание и прийти в себя. Пальцы его лениво выводили круги на ее животе. Улыбнувшись, он поинтересовался, не хочет ли она повторить. Лия кивнула, но, когда он вновь коснулся пальцем чувствительного узелка между ее ногами, она покачала головой и возразила:
— Нет, Себастьян. Так не пойдет. Палец меня больше не устроит. — Она нащупала рукой пуговицу и молнию на его брюках, расстегнула и прижала ладонь к его твердой напрягшейся плоти. — Согласна только вот на это.
В следующее же мгновение Себ освободился от оставшейся одежды и предстал перед Лией во всем своем обнаженном великолепии: тени играли на его упругом животе, мускулистых бедрах. Он ждал, пока Лия насладится открывшимся зрелищем. Потом она опустилась на колени и положила руку на его
