причалу. – Ты как, идти сможешь?
– Да.
Я старательно не смотрела на Ларса, просто не могла представить, что ему говорить. Он окликнул сам:
– Линн…
Понадобилось глотнуть, чтобы суметь произнести хоть звук.
– Ларс, спасибо, что принял участие в освобождении.
Он нахмурился:
– Не то.
А я вспомнила еще одно:
– Анна-Паула умерла у меня на руках, ее ранили, истекла кровью, а врача никто не вызвал.
– Знаю, ее труп нашли.
– Я не могла ей помочь, Ларс.
– Я не об этом.
– Да, а Инга вовсе не слепа, ей восстановили зрение в обмен на молчание…
– Линн, я о тебе.
– Прости, устала… очень…
Я взяла Лукаса под руку:
– Пойдем отсюда.
Я уходила с Лукасом, даже не оглянувшись на Ларса.
Конечно, можно бы помыться в замке, отдохнуть, набраться сил, но мне не хотелось сейчас принимать помощь от Ларса. Как сказала Маргит? «Ларс ничей, был, есть и будет»? Пусть будет.
Я тихонько прикоснулась к животу, впервые за последнее время разрешив себе вспомнить, что внутри меня. Ничего, малыш, мы с тобой пережили такой кошмар, какой и не снился никому другому, мы сильные, со всем справимся, даже с необходимостью жить без Ларса. Мне не нужна его жалость, если нет любви.
Я доказала все, что хотела доказать, нашла Маргит и даже с помощью подруг связала ее, отомстила Белому Медведю, убедилась, что Анны-Паулы больше не существует…
Вранье, ничего этого я доказывать не хотела, просто так получилось. Доказала я только одно и самой себе: что я могу многое и многого стою. Я не героиня, но и голыми руками меня тоже не возьмешь, одни навыки крав-мага чего стоят!
Обязательно нужно продолжить тренировки. Вот рожу, и снова займусь.
Габи и Тина, конечно, попали в больницу. Тине сделали операцию, собрав челюсть, а Габи предстояло лечить отбитую почку, поврежденный желудок и множество ран на теле.
Бергман разрешил Вангеру и Фриде меня пока не опрашивать, дать время прийти в себя. Все и без того было ясно, а до суда еще далеко.
Я рассказала Вангеру и Фриде все, что услышала от Маргит. Вот пример того, что молчать нужно до последнего, Маргит никак не могло прийти в голову, что та, которой оставалось жить считаные часы, выберется из этого кошмара и поведает обо всем. В общем-то, они уже все понимали и так, но точки над «и» поставить никогда не лишне.
По поводу Хозяина Вангер обнадежил:
– Ничего, эти расскажут все, когда прижмем. И не таких раскалывали.
Вангер ошибся, потому что у Хозяина были свои люди и в полиции тоже, урода, оставшегося после штурма дома живым, через неделю нашли в камере мертвым. Никто ничего не видел и не слышал, умер от воздушной эмболии, потому что в его сонную артерию каким-то образом попал воздух. Только профессионал смог бы ввести воздух точно в сонную артерию и достаточно быстро. Несколько кубиков просто в вену могут не стать смертельными, а вот в сонную артерию… Тот, кто уколол, хорошо знал, что сделать и как.
