притоне - ах, если бы!
- Вот ведь мерзавка! - в сердцах воскликнула я, едва за соседкой захлопнулась дверь. - Теперь ещё ославит меня на всю улицу.
И главное, пострадаю ни за что, вот что обидно! Ни с одним из присутствующих за весь вечер даже не поцеловалась!
- Ничего, берусь сделать так, что не ославит, - вызвался Люк. - В качестве платы за предоставленное убежище. Но только мне понадобится напарник. Ты не подходишь, - заявил он, указав на Кентона, - остаётся Норман. Берёшься? - осведомился он. - А взамен Абигайль вернёт все твои вещи.
- Я и так верну его вещи, - пробурчала я. - Нужны они мне больно.
- Ну, значит, посодействуешь ему в поиске временного жилья, - пожал плечами Люк. - Годится?
Возражать Норман, к моему удивлению, не стал. Впрочем, возможно, не так это было и странно: за те полгода, что он здесь прожил, Лукреция и его успела достать до самых печёнок. Так что Норман был не прочь посодействовать Люку в этой конкретной авантюре.
- Когда, говоришь, ваши соседи высыпают на улицу со своими собачками? - спросил меня Люк.
- В половине восьмого.
- Значит, впереди четыре часа сна. И лично я не собираюсь терять из них ни одной минуты, - заявил газетчик, укладываясь на кушетку и накрываясь одеялом с головой.
Мы поспешили последовать его примеру. Бедняге Норману пришлось-таки устраиваться в кресле.
Спектакль начался утром, когда многочисленные соседи действительно высыпали на улицу, кто чтобы прогуляться с собакой, а кто и просто подышать свежим воздухом. В окно спальни Лукреции, расположенной на втором этаже её дома, Люк с Норманом забрались заранее, использовав для этой цели мой балкон. Дома были расположены очень близко один к другому, так что большого труда это не составило.
Нет-нет, беспокоиться за честь Лукреции не стоило. Правда, сначала у Люка возникла идея, согласно которой они с Норманом, пробравшись в спальню, должны были улечься с двух сторон от спящей соседки. А затем разбудили бы её душевным "Доброе утро, любимая!", произнесённым в каждое ухо. Но в конечном счёте от этой идеи всё же пришлось отказаться. Всех смущало одно маловероятное, но всё же возможное развитие событий, при котором соседка бы не испугалась, а, напротив, обрадовалась. И что тогда прикажете делать? И Люк, и Норман, от права постоять за честь мужского пола отказались наотрез. Первый пытался переубедить второго, даже предлагал лично сшить ему ещё несколько костюмов, таких же красивых, как нынешние, но тот так и не согласился. В итоге план видоизменили.
Итак, первым взглядам скучающих и оттого любопытных соседей предстал практически обнажённый Люк. Он по-хозяйски вышел из спальни на балкон, одетый исключительно в белое полотенце, небрежно прикрывавшее тело от пояса до колен. Остановился у перил, несколько раз с наслаждением вдохнул свежий воздух, потянулся, почесал левую ногу и чуть было не остался неглиже, в самый последний момент удержав чудом не слетевшее полотенце. Соседи остановились под балконом и принялись перешёптываться, вытягивая шеи, чтобы получше разглядеть мужчину, столь неожиданно появившегося на балконе Лукреции.
Однако если присутствие Люка и производило фурор, то лишь до тех пор, пока из спальни не появился Норман. Одет он был так же, как и Люк, то есть в одно полотенце. Причём учитывая, что Норман был несколько покрупнее, полотенце прикрывало его тело в меньшей степени. Два блондина хлопнули друг друга по ладоням и принялись о чём-то негромко переговариваться, периодически сопровождая беседу не вполне приличными телодвижениями. Я тихонько сползала всё ниже и ниже по стенке, прижимаясь носом к выходящему на дом Лукреции окну.
Одна из остановившихся на улице девушек постучала подругу по плечу, восхищённо глядя на Нормана. Я почувствовала прилив гордости: всё-таки мой бывший мужчина.
Но главное действие спектакля началось, конечно, тогда, когда на балкон, зевая и потягиваясь, вышла сама пробудившаяся Лукреция. Увидев на своей территории двух обнажённых мужчин, каждый из
