- Ты не являешься хозяином ни одного из амулетов.
Это был не вопрос и не упрёк; существо просто констатировало факт.
- Это не так, - возразил де Оксенфорд. - Напротив, все три амулета принадлежат мне.
- Тебе удалось взять амулеты в руки и избежать наказания, - уточнил демон. - Но это не делает тебя хозяином ни одного из них. Вот эти трое, - полоса плотной белой массы частично отделилась от тела, приняв форму вытянутой в нашем направлении руки, - являются законными владельцами амулетов. Ты - нет.
Шериф открыл было рот, готовый отстаивать собственную правоту, но демон его опередил.
- Впрочем, сейчас это не имеет значения, - сказал он. - Раз меня вызвал ты, я буду говорить с тобой.
Де Оксенфорд согласно склонил голову.
- Известно ли тебе, с какой целью человек может призвать такого, как я? - спросил демон.
- Для того, чтобы ты выполнил его приказ.
- Приказ? - переспросил демон. Его интонацию трудно было истолковать. - Допустим. А знаешь ли ты, какова плата за призыв такого, как я?
Шериф молчал; судя по выражению его лица, он пребывал в замешательстве.
- Я вижу, что не знаешь, - отметил демон. - Плата за призыв такого, как я, - это жизнь. Так каков же будет твой...приказ?
- Как...что значит жизнь? - окончательно смешался де Оксенфорд.
- Жизнь человека, который призвал меня в этот мир, - спокойно пояснил демон. - Много столетий назад местных жителей настигла большая беда. После этого хозяину этих земель была дарована возможность призвать такого, как я, демона, если тебе нравится это слово. Призвать того, кто в случае пожара, наводнения или эпидемии чумы способен остановить бедствие. Однако для того, чтобы нас не тревожили без должного повода, и для того, чтобы потомки того человека не воспользовались нашим могуществом ради собственного корыстолюбия и тщеславия, перед людьми было поставлено одно условие. Призвавшего демона ждёт смерть. Властитель, неравнодушный к судьбе своих подданных, получил возможность спасти данные ему во владение земли ценой собственной жизни. Более тысячи лет амулеты пребывали в бездействии. Теперь ты призвал меня, и я здесь. Назови своё желание - и плати.
Мы с Адрианом сидели подле Уилла, которому помогли опуститься на пол у самой двери. Глаза разбойника были закрыты, и я больше не слышала его дыхания. Должно быть, паника, отчётливо читавшаяся сейчас на лице де Оксенфорда, должна была принести нам чувство хоть какого-то удовлетворения. Радость свершившегося возмездия. Наверное, мы должны были почувствовать, что на свете всё-таки есть справедливость. Но ничего подобного я не ощущала. Была только тоска, физически поселившаяся где-то чуть выше сердца и переходящая в невыносимую, безысходную усталость. По сути мне было всё равно, что случится сейчас с де Оксенфордом. Всё, происходившее в комнате, не считая состояния Уилла, вызывало в лучшем случае слабый интерес, и то лишь потому, что разворачивавшиеся перед нами события оказались совсем уж из ряда вон выходящими.
- Я передумал, - проговорил между тем шериф. - У меня нет никакого желания.
- Ты хотел сказать "приказа"? - Похоже, в голосе демона проскользнула ирония, хотя интерпретировать его интонации по-прежнему было непросто. - Но это не имеет значения. За мой приход всё равно нужно платить. Так каково же твоё желание?
- Ты не можешь забрать мою жизнь! Ты не должен! - закричал де Оксенфорд. - Возьми другую жизнь в качестве платы! Смотри, эти трое - ты можешь выбрать любого из них!
Надо сказать, на этом месте моя апатия слегка отступила в сторону. И дело было вовсе не в страхе смерти - как раз на него-то душевных сил уже не оставалось, - а в возмущении подобной наглостью. Однако высказаться по этому поводу я не успела.
- Я услышал твоё желание, - отчётливо сказал демон. - Однако оно не может быть
