Плененная во тьме (ЛП)

возможно... может быть.

- Рафик?

Я слышала это имя и раньше, но его важность всегда ускользала от меня. Почему он был так важен? Неужели его роль в моей жизни была куда важнее, чем роль Калеба?

Мгновение назад, он снова был где-то далеко, и его слова как будто предназначались не мне. Глаза Калеба вновь вернулись ко мне, и теперь, с легкостью надев привычную маску безразличия, он снова себя контролировал.

Моя бдительность возрастала. Несколько предыдущих секунд, когда он казался почти человеком, бесследно испарились.

- Я собираюсь продать тебя в качестве рабыни для удовольствия человеку, которого я презираю.

Мой желудок скрутило от тошноты, выталкивая горькую желчь в глотку. Его слова обрушились на меня словно ушат ледяной воды, и когда до меня дошел смысл каждого слова, я вздрогнула.

Продать. Рабыня. Удовольствие.

Реальность происходящего сильно ударила по мне, выбивая воздух из моих легких. Почувствовав, как желудок стал сокращаться, а глотка сдавливаться, мне показалось, что меня вот - вот вырвет.

Больше никаких ссылок на кинофильмы. Никаких параллелей с вымышленными персонажами. Это было по-настоящему. Это была судьба. Я была... вещью, товаром. Он сделал из тебя шлюху, Ливви, гребанную шлюху.

Калеб все еще продолжал говорить, но я едва слышала его. Преодолев с большим трудом рвотные позывы, и откашлявшись, я спросила, - Удовольствие означает секс, так? Секс-рабыня?

Калеб остановился на середине предложения, и напряженно кивнул. Его голова была опущена, а волосы по-прежнему лезли ему в глаза. Но на этот раз, у меня уже не было желания убрать их, на самом деле, мне это даже казалось манипуляцией с его стороны.

Каждое его движение было просчитанным. Он знал, как сдвинуть брови, чтобы изобразить грусть. Как разметать свои прекрасные волосы на свои еще более прекрасные глаза, чтобы казаться надежным и одновременно уязвимым.

Ну уж нет, больше я не собиралась на это вестись. Все, что я могла когда-то чувствовать, все умерло, а вместе с тем стало пропадать и появившееся оцепенение.

- И... в тот день. День, когда мы встретились, ты оказался там не случайно. Ты знал того придурка в машине?

Глаза Калеба тут же вспыхнули гневом, но затем, так же быстро потухли.

Этот сукин сын был чертовски хорошим мастером в деле сокрытия своих эмоций. Почему ты стал таким?

Да какого хрена тебя, вообще, это заботит, Ливви? Он сделал из тебя ту, которой ты поклялась никогда не быть.

- Имеет ли это какое-нибудь значение...

- Нет, полагаю, ни хрена не имеет, - оборвала я резко.

Он хотел, чтобы мыникогда не встретились? Что ж, это чувство было в крайней степени взаимным. Во мне проснулась позабытая ярость.

Моя жизнь становилась все лучше и лучше. Я, наконец, собиралась выбраться из своего никчемного существования, чтобы доказать всем и каждому, что я чего-то стою, и использовать свои оценки в школе в качестве билета на свободу от этого дерьма... но потом меня похитил Калеб. Я, наконец-то...

- Я наконец-то собиралась доказать ей, что она была неправа по отношению ко мне...

- Тебе не нужно ее одобрение, - ответил он, безошибочно определив, кого я имела в виду.

Я подняла на него глаза.