Плененная во тьме (ЛП)

всесильным, потому что в этой жизни не было ничего важнее силы. Даже девушка, казалось, знала это, иначе она не стала бы бросать ему вызов на каждом шагу.

Удерживая в своих руках бутылку, Калеб облокотился о столешницу. Девушка была абсолютно сумасшедшей, подумал он. Уголки его губ изогнулись в усмешке, грозившейся расплыться в широкую улыбку.  Если бы она только знала, с кем имеет дело, она бы не стала так сильно провоцировать его.

Девчонка была настоящей драчуньей. Он поморщился, вспомнив, как ее колено столкнулось с его шарами. Блять!Ей повезло, что он в ту же секунду не перекинул ее через колено и не отхлестал ремнем по заднице. Хотя, с другой стороны, поступи он именно так, инцидента с едой можно было бы избежать.

С губ Калеба сорвался короткий смешок, вспомнив выражение ее лица, когда он сказал ей называть его Хозяином. В тот момент, ее взгляд был красноречивее любых слов.

Он собирался сломать ее до основания, чтобы потом создать заново. Этот вызов был, по меньшей мере, интригующим, и, сказать по правде, совершенно неожиданным.

Внезапно, улыбка Калеба исчезла. Он уставился на капли воды, медленно скользящие по бутылке, которые свисали с его пальцев, словно цепляясь за них изо всех сил, старались спасти себе жизнь, прежде чем упасть вниз.

Выпрямившись, он сделал большой глоток.

Да, он мог сломать ее и создать заново - для Владэка. Она была лишь инструментом мести в его с Рафиком руках. Через нее, они как можно ближе подберутся к этому ублюдку, чтобы убить его.

Поэтому, ему нужно было положить конец ее бунтарскому поведению, а не наслаждаться им. Вытащить из нее сущность сабмиссива, которую он в ней разглядел. Сабы живучие.

В некоторой степени, Калеб недооценил эту девушку. Все эти несколько недель, что он наблюдал за ней, она вела себя как хамелеон. Она ввела себе в привычку, носить, в районе, в котором жила, только неженственную, бесформенную одежду. Сначала Калеб подумал, что это была просто дань моде, но вскоре усомнился в этом, особенно после того, как стал замечать ее на территории школы в кокетливых юбках и ярких футболках.

После этого, он уже знал наверняка, что эта девушка понимала, насколько важно подстраиваться под окружающую ее действительность. Она знала, что жила в мире, которым правили мужчины, и вела себя соответственно. Это было важно, для девушки в ее положении, а тем более при ее нынешней ситуации.

Для своих родителей она должна была оставаться девочкой-подростком, о которой не следовало беспокоиться, так как она не носила ничего вызывающего, что могло бы привлечь молодых ребят с бушующими гормонами. В своем районе она была невидимкой, девушкой, не представляющей никакого интереса. Но внутри - кем бы она ни была - она оставалась собой. И свою истинную натуру, она предпочитала прятать под маскировкой. Поэтому, выбор ее в качестве рабыни казался неизбежным.

Она была единственной, кто сама бросилась к нему в руки, хотя он и не совсем понимал, почему. Тогда, в тот день на остановке, во время их странного столкновения, он уже знал, что должен обладать ею. Она произвела впечатление на него; поэтому будет производить впечатление и на других.

Возможно, он допустил ошибку, выбрав девушку, привлекательность которой была не нарочито яркой. А между тем, ее тайна успела притянуть его ближе, и сейчас он уже чувствовал себя все более связанным, и все более вовлеченным. На миг, ему даже показалось несправедливым, что Владэку предназначался такой ценный подарок.

Развернувшись, он облокотился о столешницу, край которой впивался ему в спину. Одной рукой ухватившись за край стойки, а другой, держа бутылку и продолжая пить, он чувствовал, как каскадами, каплями стекающая на его руку вода, быстро охлаждала его вены.

От этой девушки зависело многое, так же как и от него самого. Помимо своей собственной мести, он, кроме всего прочего, не мог подвести Рафика. Владэк Рострович должен был умереть. В этом, их с Рафиком мнения, никогда не расходились. Но кроме мыслей о том, как реализовать каждый свой шаг, Калеба мучило