Плененная во тьме (ЛП)

пришлосьотвести взгляд.

Это хорошо, что он решил прийти один, и что жена и ребенок этого бармена оказались с ним дома. Именно благодаря им Хавьер будет жить. Калеб никогда не убивал отца на глазах у ребенка, в то время, как Джаир и остальные, сделали бы это с превеликим удовольствием.

Он подошел к журнальному столику и взял в руки лежащий рядом с телефоном карандаш и клочок бумаги.

Котенок сегодня звонила по этому телефону. Она прикасалась ко всем этим вещам, но сейчас не было никаких признаков, свидетельствующих о ее недавнем присутствии.

Он подумал о запахе ее волос и тела, все еще цеплявшийся за подушку на его кровати, на которой она спала рядом с ним. Тогда он испытывал гнев, а теперь...

Он бросил листок и карандаш на пол рядом с Хавьером.

- Direcciones. Ahora!Координаты. Живо.

Хавьер плакал и бормотал что-то бессвязное, а с его дрожащих губ тянулась кровавая слюна, пока он с трудом пытался писать. Калеб смотрел на это с нескрываемым хладнокровием.

За нее потребовали выкуп. Если они держали ее только ради денег, им было наплевать на закон, и они не собирались возвращаться в Штаты, что они могли с ней делать в эту самую минуту?

Его грудную клетку стало разрывать от гнева и ему пришлось побороть сильное желание пнуть Хавьера ногой. Эмоции нужно применять только при установлении контроля, выживании и достижении своих целей. И сейчас Калеб, очевидно, заново обучался тому, в чем, казалось бы, давно достиг мастерства.

Он поднял с пола окровавленный клочок бумаги. Байкеры были не очень далеко, но Калеб понимал, что он не мог отправиться туда один. Ему следовало вернуться домой, и взять с собой Джаира и еще нескольких человек, вместе с оружием. Байкеры были вооружены.

К его удивлению, сейчас он был обеспокоен не своей собственной безопасностью. Он был обеспокоен за жизнь его Котенка, этой чертовой, глупой девушки. Он должен был вернуть ее назад.

Калеб не мог дождаться своего визита к байкерам.

***

Почувствовав, как к горлу стала подкатывать тошнота, я, вскочив на ноги, быстро побежала в ванную. Я слышала, как они смеялись надо мной, и как Малыш сказал им, что они придурки.

Своими руками я сжимала край унитаза и, возможно, даже касалась чьей-то мочи, но с пустым желудком и, находясь в одурманенном состоянии от жуткой туалетной вони, мне уже было не до чего.

Они продолжали надо мной смеяться. Придурки.

Мне никогда не следовало терять бдительность, и доверять кому-либо. Мне следовало бежать как можно дальше от Шкета, и мне, абсолютно точно, не следовало засыпать в ванной комнате. Но рвота и не утихающая тошнота окончательно меня вымотали, и я была совершенно истощена, и практически убита.

Началось все с того, что я почувствовала на своей коже тепло, и это было приятно. По телу начали распространяться небольшие покалывания, и я потянулась. Мои мысли казались расплавленными и далекими от реальности, и у меня было такое ощущение, что я падала, но мне было хорошо, поэтому я продолжала свой свободный полет.

Я почувствовала, как меня что-то окутывает. Затем, мягкость стала грубее, а тепло - жарким и неудобным. Я дернулась, мое тело было дезориентировано. Голова гудела. Мои ресницы стали дергаться, но я не могла открыть глаза, и у меня возникло странное ощущение сильного, но уверенного дерганья моих сосков через ткань платья. Инстинктивно, я стала отталкивать от себя возмутителя моего спокойствия, что, впоследствии, оказалось чьими-то руками.

Когда я поняла, что это был кто-то, я начала отталкивать непрошеного гостя своими вялыми и