— Ты что, не останешься? — Это было большим потрясением. Обычно Роберт искал любой повод, чтобы остаться у нее.
— Не сегодня. Я не могу.
— Мы так не планировали, — улыбнулась Стефани, пытаясь разрядить обстановку.
— Планы изменились.
— Ладно, тогда сварю кофе.
Стефани повернулась к раковине и налила воду в кофеварку. Боковым зрением она заметила, что Роберт наклонился вперед — а-а, он любовался ее грудью… Это успокоило Стефани — значит, все будет в порядке.
— Ты сегодня меня уже видел.
— Да. Но если я перестал тобой любоваться, значит я уже умер…
— Ты скажешь мне, что произошло? — мягко спросила Стефани. — Мне показалось, что ты был в порядке, когда уходил на встречу с Джимми пару часов назад. У него все нормально?
— У него все в порядке. В его жизни полный бардак, как обычно.
— Я думаю, он болен, — заметила Стефани. Она презирала Джимми Морана, его экстраординарное поведение, его незначительный талант и все те оставшиеся в прошлом истории, которые принесли ему дурную славу.
— Джимми не становится моложе, только и всего. В настоящее время в его жизни еще большая неразбериха, чем обычно. Жена наконец-то дает ему развод, о котором он уже давно ее просил.
— Прекрасная новость…
— И требует у Джимми половину всего, что он имеет.
Стефани резко взглянула на Роберта, удивленная его неодобрением, прозвучавшим в его тоне.
— Очень умно с ее стороны. Это ее право, — напомнила она.
— Да, я знаю. Джимми собирается жениться на Фрэнсис и растить малыша вместе с ней.
Стефани снова была удивлена и даже слегка разочарована его реакцией. Неужели Роберт не понимал, что Джимми имел определенные обязательства по отношению к своей подруге и ее ребенку?
— Наверно, именно так ему и следует поступить. Но тебе это не очень приятно, правда? — спросила Стефани, снова взглянув на Роберта.
— Я просто не могу забыть, что Фрэнсис когда-то растрепала всему свету о своем романе с Джимми. Она-то думала, что это поможет стать популярной и ее сразу же начнут приглашать сниматься в кино.
По кухне распространился аромат кофе.
— Эти откровения и стали началом конца между ним и Анджелой.
— Но он по-прежнему вместе с Фрэнсис, — заметила Стефани, разливая кофе по двум чашечкам и ставя их на столик. — Он ведь вернулся к ней, сделал ей ребенка.
— Налей мне в кружку, ладно? Я не могу пить из такой маленькой чашки. Словно в руке ничего нет.
Стефани повернулась к буфету и достала оттуда бокал, на котором была нарисована смешная рожица.
— Налью вот в эту.
— Ладно.
— Фрэнсис несколькими строчками разрушила его репутацию.
Стефани рассмеялась, удивленная нотками горечи в голосе Роберта. Он, казалось, обвинял Фрэнсис в проблемах Джимми. Но мужчины обычно так и поступали: обвиняли во всем женщин.
