Телефонный звонок с упорной настойчивостью ворвался в неспокойный сон Александры. Он назойливой трелью заполнил тишину спальни. Еще, будучи во власти сна, девушка, отгораживаясь от реальности и тревожного звона, натянула на голову одеяло и отвернулась к стене. Но, телефон не замолкал, он лишь на короткое мгновение затихал, что бы затем продолжать надрываться с ещё большей силой.
Смерившись с неизбежным и проклиная всё на свете, Сашка отбросила одеяло и с трудом нашарила в полумраке телефонную трубку.
- Алло, - сонно протянула Александра.
- Сашка..., - раздался в трубке, заплаканный голос Симы. - Сашка...Маше...
Александра нащупала выключатель над головой, сожмурила глаза, ожидая, что сейчас яркий свет ослепит глаза, но включатель не сработал.
- Сим, что случилась, - встревожилась Саша. - Не реви. Говори внятно!
- Маша... она... она в реанимации.
- В реанимации... - заторможено повторила девушка. - Я сейчас приеду.
Александра не помнила, как с фантастической скоростью оделась, как сбежала по лестнице, как почти бегом прошла пару кварталов, потом словно очнувшись, остановилась. Отдышавшись, сообразила, что таким образом до больницы добираться придётся долго. Троллейбусы и маршрутки так рано ещё не ходят.
Голосовать пришлось минут десять. Наконец, сев в машину, Сашка чтобы хоть как-то отвлечься от плохих мыслей, стала рассеянно смотреть в окно. Слабый, призрачный, белый свет фонарей освещал безлюдные заснеженные улицы - пустые остановки с одинокими павильонами, тротуары, утонувшие в слякотной грязи. Такси неспешно кралось по нечищеной дороге, испытывая её терпение...
Совершенно растерянную Серафиму Александра застала возле закрытой двери, ведущей в реанимацию. Увидев подругу, Симка встала со стула. Девушки обнялись.
- За что? - шептала Сима. - За что? Да, я много чего натворила в жизни и Жук далеко не ангел, но причём тут невинный маленький ребёнок? Причём здесь Машуля? Почему её наказывают за наши грехи?
- Не плач... Что говорит врач?
- Каждый раз разное... - Серафима отодвинулась от Сашки и села на стул. - И каждый раз сводит весь разговор к донорству и деньгам. Я не подхожу, а Жук... - она махнула рукой. - Жук... я даже не знаю где он. Вчера сделали первую химиотерапию, а ночью ей стало плохо. Начались судороги, Машулька... моя девочка стала задыхаться. Врачи сказали, что у неё отёк какой-то...
- Квинке?
- Да. Кажется, да... для меня все эти медицинские термины... в общем я всё равно в них ничего не понимаю... Машенька ничего не ела. А только смотрела на меня... Понимаешь, так смотрела... - Сима заплакала. - Как это страшно когда ты не в силах помочь своему ребёнку... Теперь я даже не знаю, доживёт ли она до вечера.
- Тебе надо отдохнуть. Ты себя совсем истязала. Так ты совсем без сил останешься, а они тебе ещё понадобятся. И Маша обязательно поправиться.
- Я не могу уйти и её одну оставить, - пробормотала Сима, уткнувшись в ладони и снова всхлипывая. - Мне кажется, пока я рядом она это чувствует. Если бы меня пустили к ней. Ели бы я могла посидеть рядом с моей девочкой, подержать её за ручку...
Сима раскачиваясь, обхватила себя руками. Александра села рядом с подругой и обняла её. Так они и сидели в коридоре, детской больницы, тихонько плача. Сашка гладила по руке подругу, а Серафима была ей благодарна, что в такой тяжёлый для неё момент Александра рядом.
Из реанимации вышел усталый врач.
