окружённый двумя разомлевшими от жары бездомными псами, в инвалидной коляске прижавшись головой к стенке, спал пьяный мужик бомжеватого вида. На его коленях лежала замызганная, грязная шапка. Проходящие мимо люди кидали в неё монеты.
Вдруг бомж открыл глаза и пристально посмотрел на Вику. На какое-то мгновение девушка застыла на месте. В заросшем, грязном, оборванном бродяге Краснова узнала мужа. Очнувшись, она уже хотела подойти к нему, когда Алексей ледяным взглядом заставил её остановиться.
Он достал из-под пледа чекушку, отхлебнул прямо из горла. Намереваясь уехать, оттолкнул собак и развернул коляску.
- Лёша подожди, - закричала Вика. - Мне надо с тобой поговорить.
- Я тебе уже всё сказал - в письме, - не оборачиваясь, пробормотал он, удаляясь дальше по улице. Сейчас ему было стыдно перед любимой, и скрыть свой позор он мог, только вновь ретировавшись.
- За то я не всё сказала! - она схватила его за рукав грязной рубашки, пытаясь остановить. - Лёшинька...
Он вырвал руку и хотел поехать дальше, но перед ним появился Олег, перегораживая ему дорогу.
- Лёшка будь мужиком! Выслушай её.
- Ладно, - сдался он, понимая, что вгонят себя в тупик, из которого не знает выхода. - Отвези нас ко мне.
- Может лучше в кафе? - предложил Матвеев.
- Мне скрывать нечего. Или у меня или разговора не будет вообще...
***
Алексей сидел в углу комнаты и смотрел, как женщина, которую он боготворит и любит, плачет. "Как же её побыстрее прогнать? Ещё пару секунд и контроль над собой будет потерян. И что потом? Как забыть нежный изгиб эти губ, карие глаза? Нет, пора с этим завязывать!"
- Чего ты хочешь? - в отчаянии спросил Лёшка, сжимая руками колёса коляски, так что костяшки пальцев побелели. - "Только бы не сорваться и ни кинуться к ней".
Виктория молчала, её губы предательски дрожали, а слёзы сами собой текли по щекам.
- Что тебе от меня надо?
- Ты нужен мне... нам... Пашке...
- А мне никто не нужен! - злясь, прохрипел Алексей. - Ты слышишь меня! Никто!
- Это не правда! Лёша, я люблю тебя!
- Это пройдёт. Тебе только кажется, что любишь... Нет, это не любовь, а привязанность. И я к тебе был привязан... И понимаешь не люблю я тебя. Не люблю! - его не проницаемое лицо ничего не выражало, на самом же деле сердце рвалось в клочья. В эту самую минуту он ненавидел и презирал себя.
- Зачем ты со мной так жестоко? - всхлипывая, спросила Виктория.
- Потому что ты не понимаешь... Всё что было между нами это... это чудовищная ошибка. И я это признал, а ты... ты не хочешь...
- А Пашка, - прошептала Вика и ещё тише добавила: - Пашка тоже ошибка?
- Уходи! Убирайся! - приказал он, делая вид, что не расслышал вопроса.
Девушка встала с выцветшего дивана и медленно пошла к выходу. У самых дверей обернулась.
- Я завтра уезжаю!
- Скатертью дорога! - сказал равнодушно Попович, отворачиваясь к
