со мной настолько мерзко.
Он резко останавливается и совершенно непонимающе смотрит на меня. Почти обескуражено.
— И насколько же мерзко я с тобой обращаюсь?
— Ты заставляешь меня почувствовать себя дешевой шлюхой. Я имею в виду… — Я беспомощно взмахиваю руками. — Я только что пережила довольно важный для меня опыт. А ты сидишь и заявляешь мне, что я должна уйти, потому что у тебя дела. Как будто ничего не было.
— Я знал, — произносит он, снова прохаживаясь по кухне, мимолетным жестом проводит рукой по волосам. — Я знал, что ты не сможешь.
— Не смогу что?
Он вздыхает, голос его звучит нервно.
— Я тебе сказал, что мы будем играть по моим правилам. А правила мои таковы: секс — да, но ничего больше. Без каких бы то ни было отношений. Именно в этом причина того, что до сих пор я никогда сотрудников не… — Он не заканчивает фразу. Какое-то мгновение мы молча смотрим друг на друга.
— А зачем же ты сделал это, раз уж было так ужасно? — интересуюсь я.
Он пожимает плечами.
— Я не сказал, что это было ужасно, — отвечает он и впервые улыбается, легко, и у меня сжимается сердце. — Только то, что это было исключение. И нам не следует его повторять.
Раздается звонок в дверь, мы оба вздрагиваем.
— Наверное, это Стивен, — говорит Джонатан и идет назад к лестнице, спускается вниз. Я нерешительно следую за ним и снова оказываюсь в просторном холле.
Мои «лодочки» стоят рядом с гардеробом, я обуваюсь. Затем беру сумочку, лежащую на столе у стены, и направляюсь к Джонатану, который стоит у открытой двери.
Внезапно мне становится страшно, что сейчас все закончится. Он босс. Если я ему надоела, он может завершить мою практику в любое время. И я больше не увижу его никогда. Мысль об этом сжимает горло, я уже не могу сдерживать с трудом контролируемую ярость.
Я должна сказать что-то еще, что-нибудь, чтобы отчетливо дать ему понять, какое это имело для меня значение. Потому что, как бы он к этому ни относился, — я этого утра никогда не забуду.
— Мне очень понравилось, — тихо говорю я и поднимаю на него взгляд. — Хоть это и было исключение.
Он снова улыбается, пусть слегка, а затем качает головой, словно о чем-то вспомнив. О чем-то серьезном.
— Ты одно сплошное исключение, Грейс, — бормочет он настолько тихо, что я уже не уверена в том, правильно ли расслышала его слова, и подталкивает меня к выходу. — Стивен ждет.
— Тогда до понедельника? — спрашиваю я через плечо и вижу, как он кивает. Дверь с мягким щелчком закрывается, и я, озадаченная, одинокая, направляюсь к большому черному автомобилю.
16
По пути домой я сажусь назад, откидываюсь на мягкое кожаное сиденье лимузина и гляжу на пролетающий мимо город, не замечая его.
Темное стекло, отделяющее кабину водителя от пассажирской части, поднято и прячет меня от Стивена, который, как обычно, уверенно ведет лимузин сквозь лондонский транспортный поток. Он ни словом, ни жестом не дал понять, какое мнение он имеет о том, что вчера вечером я напилась и ночевала у босса. Догадывается ли он, что я
Надеюсь, нет, поскольку не имею понятия, что скажет Энни, когда узнает. Она так часто предупреждала меня. Однако, наверное, это с самого начала не имело смысла.
Все это настолько невообразимо и ново для меня, что просто не укладывается в голове. Если вдуматься, Энни следовало предостерегать меня скорее относительно меня самой, чем относительно
