Я замечаю его напряжение, чувствую, как во мне нарастает разочарование. А чего я ожидала? Что он представит меня в качестве своей новой девушки? Он ведь говорил, что о подобных отношениях не может быть и речи. Тем не менее к горлу у меня подступает комок, когда я вхожу в комнату и закрываю за собой дверь. Смущенно подхожу ближе к кровати, останавливаюсь в ногах.
В глазах Сары, так похожих на глаза Джонатана, вспыхивает искорка веселья, когда она переводит взгляд с Джонатана на меня и обратно.
— Очень приятно, Грейс, — отвечает она, и, пожимая плечами, указывает на свою загипсованную ногу. — Жаль только, что мы знакомимся в подобных обстоятельствах.
Ее слова звучат так, как будто она знает, кто я, но ведь этого не может быть. Или Джонатан рассказывал ей обо мне? Но затем Сара и Александр переглядываются, и я понимаю, благодаря кому информация о моем появлении в мире «Хантингтон венчурс» дошла до нее.
Хоть эти двое, очевидно, и не вместе, но совершенно ясно, что они очень близки. Мне вспоминаются насмешливые замечания Джонатана, которые он отпускает всегда, когда Александр заговаривает о Саре. Очевидно, он исходит из того, что сестру совершенно не интересует его компаньон, но мне кажется, что он ошибается.
— Как это могло случиться? — спрашивает Джонатан, которого, похоже, все еще занимает тот факт, что его сестра получила травму и лежит в отделении интенсивной терапии. Видно, что он подавлен, как будто уверен, что должен был этому помешать. — Нужно было мне ехать тебя встречать, как было запланировано изначально.
Сара кладет ладонь на его руку, сжимает ее, пристально смотрит ему в глаза.
— Никто ведь не мог предположить, Джон. У Хастингса действительно не было ни малейшего шанса. Подрезавший нас автомобиль выскочил словно из ниоткуда. Хастингс здорово среагировал, иначе случилось бы кое-что посерьезнее. Надеюсь, с ним все в порядке. Папа как раз пошел к нему.
Джонатан качает головой.
— Почему ты попросила отца встретить тебя? Я мог бы отменить встречи. Я мог бы…
— Он предложил сам, и мне показалось, что для него это очень важно, — перебивает она. — Ты ведь знаешь, как плохо он себя чувствует в это время года.
Джонатан, который, очевидно, считает иначе, презрительно фыркает.
— Он все еще очень тоскует по маме, Джон. Даже спустя столько лет.
— Нет, не тоскует, — резко обрывает ее Джонатан. — Он не страдает, Сара. Этим занимаются другие. — Он кивает, указывая на гипс. — Почему не он лежит здесь, почему больно не ему? Он заслужил это. — Его последние слова очень похожи на плевок.
— Прекрати. — Лицо Сары становится серьезным, она перестает улыбаться. — Это совершенно несправедливо. Он не виноват в аварии, и ты хорошо это знаешь.
Джонатан снова качает головой, но не соглашается, что, похоже, приводит Сару в еще большее волнение.
— И почему ты так упрям, когда речь заходит о нем? — с упреком в голосе произносит она, отнимая у Джонатана руку. — Как бы мне хотелось, чтобы вы…
В этот момент дверь открывается и в комнату входит мужчина. Увидев здесь так много людей, он резко останавливается.
Он довольно пожилой, на вид ему около шестидесяти, он высок и для своего возраста держится необычайно хорошо. Из-под зеленого халата, который пришлось надеть и ему, виднеются только коричневые брюки и туфли, но брюки совершенно однозначно сшиты из отличной ткани, кожа туфель отполирована. В остальном он тоже имеет ухоженный вид. Его волосы с седыми прядями, раньше, видимо, бывшие очень светлыми, строго зачесаны, он гладко выбрит. И только его лицо, похоже, не вписывается в общую картину. Оно испещрено поразительным количеством морщин, из-за чего он выглядит старше, а губы, напоминающие губы Джонатана, горестно искривлены.
— Папа! — произносит Сара, но я и так поняла, что в комнату вошел Артур Роберт Чарльз Хьюго, граф Локвуд. Его фотографию я видела в Интернете, хотя в жизни — как и его сын — он производит
