делай этого, ты сам не знаешь, что у тебя в руках!
— То, что тебе не слишком по вкусу, — ответил Валентин, делая демонстративный замах.
— Пообещай, что оставишь меня в покое! — закричал Емай, вертясь волчком — лишенный собственной магии, он не имел возможности сдвинуться с места.
— Как только узнаю все, что мне нужно! — ответил Валентин, помахивая мечом.
— Тогда знай, что ты жив только благодаря мне! — воскликнул Емай, разевая рот во весь шар. — Эриох наслал на тебя беса, а вовсе не клеймил твою душу! Этот бес жил в твоем теле, и все твои защитные коконы не смогли ему помешать! Когда Эриох заглянул в твои глаза, он просто подмигнул бесу — и тот убил тебя в то же мгновение. Если бы не я, ты был бы мертв, безвозвратно мертв!
— Давно бы так, — одобрил Емая Валентин. — Ну, и как же ты меня спас?
— Я взял с собой частичку твоей Силы, — ответил Емай. — Именно так ты снова оказался в Стране Мертвых.
— А меч? — задал Валентин вполне резонный вопрос. — Он здесь откуда взялся?
— Твоя Сила, — ответил Емай, — питается любой магией, что находит вокруг. Однажды ты зачерпнул ее из этого проклятого меча. Теперь он живет в тебе и воскресает каждый раз, когда ты этого хочешь.
— Полезное свойство, — заметил Валентин. — Ну хорошо, а что ты собирался делать дальше? После того, как прихватил с собой часть моей Силы?
— Поклянись, что не коснешься меня этим мечом! — потребовал Емай.
— Я не коснусь тебя этим мечом! — торжественно провозгласил Валентин.
Широкий рот Емая скривился, как от лимона.
— Я хотел уничтожить твой разум и воспользоваться твоей Силой, — профыркал карикатурный шар. — Ты правильно догадался, Фалер. Все это время я хотел только одного — завладеть твоим телом! Ты даже не заметил, сколько раз я пытался убить тебя! Что ж, торжествуй, проклятый факир. Ты победил! У тебя больше нет души, а это значит, что Страна Мертвых скоро вытянет твои последние силы! И не надейся на своего увечного учителя — Хеор не из тех, кто помогает ученикам. Скоро ты умрешь навсегда, а я останусь — ждать своего следующего воплощения!
Емай еще раз содрогнулся всем шаром, а потом стал стремительно уменьшаться в размерах. Превратившись в одиноко поблескивающую среди черноты искорку, он вспыхнул последний раз и исчез.
— Неплохо, — сказал Хеор, подлетая поближе. — Ты уверен, что успеешь?
Вопрос Хеора означал, что Емай сказал правду. Итак, подумал Валентин, у меня больше нет души. Все, что от меня осталось — обыкновенный сгусток Силы, сознание мага, лишенное тела. Избавившись от Емая, я снова обрел магию — но и Страна Мертвых уже облизывается на мою Силу. Одним словом, я должен свалить отсюда как можно скорее.
Вот только как это сделать?
— Должен успеть, — сказал Валентин, — если ты ответишь на один вопрос. Как, черт возьми, ты это делаешь?
Валентин не стал продолжать. Подобные вопросы Хеор всегда понимал с полуслова.
— Вот так, — ответил Хеор, растворяясь в пустоте.
Валентин открыл рот и захлопал глазами. Он не ожидал, что ответ Хеора окажется столь конкретным.
— А… еще раз? — робко спросил Валентин у темноты.
— Вот так, — повторил Хеор, снова обретая форму.
На этот раз Валентин был начеку и успел уловить контуры хеоровых заклинаний. Как и предполагал Валентин, Хеор практиковал самый обычный выход из тела. Но — в очень необычном направлении. Осознать, где оно находится, было куда труднее, чем представить себе четырехмерный куб.
Валентин тряхнул головой и протер глаза.
— Неужели у меня тоже получится? — с сомнением спросил он.
— Разве у тебя есть выбор? — усмехнулся Хеор. — Самое главное в изучении любого заклинания — узнать, что оно существует. Остальное мы, великие маги, обычно делаем сами.
— Попрактикуюсь, — кивнул Валентин. — Ты хоть знаешь, что тут у нас на Побережье творится?
— Тебе не место в битве за престол, — ответил Хеор, явно цитируя Емая, — ты лишний за столом великих магов, зато ты обретешь ученика. Практикуйся, Фалер, и помни, кто ты такой.
— Твой ученик? — улыбнулся Валентин.
— Если жизнь ставит перед тобой более сложные задачи, чем учитель, — произнес Хеор, цитируя уже другой источник, — это значит, что твой учитель больше не великий маг. Помни об этом, если сумеешь воскреснуть. До следующего урока, Фалер.
С этими словами Хеор снова растворился в пустоте. Валентин тяжело вздохнул — обрадовал, нечего сказать! — и принялся сосредоточенно воскресать.
Минут через пятнадцать этого не слишком увлекательного занятия Валентин понял, почему Хеор выбрал для урока именно Страну Мертвых. Изучать переход от жизни к смерти в любом другом месте значило навсегда потерять ученика. В мире живых ошибка в выборе направления уводила сознание в миры, откуда не было выхода. Здесь же, в Стране Мертвых, неверно направленный переход просто оставлял ученика на своем месте. Идеальное место для практики, хотя и не слишком уютное.
Еще через пятнадцать минут Валентин заподозрил, что Хеор с самого начала планировал этот урок. Прочитав доставшиеся ему катрены, Великий Черный легко догадался, с кем и при каких обстоятельствах ему доведется встретиться в Стране Мертвых. Оказавшегося рядом Емая Хеор играючи превратил в очередное учебное задание; Валентин сам устранил помеху, даже не осознав, зачем это делает.
Теперь, в тишине и в черноте, Валентин понял, почему Емай должен был быть устранен. Только так, в одиночестве, не отвлекаясь на разговоры, и можно освоить невозможное искусство перемещения в никаком направлении.
Еще через десять минут Валентин почувствовал, что Сила его на исходе. Но зато он наконец почувствовал, что может различать направления за пределами трех измерений. Осталось выбрать верное — направление к собственному телу.
Вот только где оно, уныло подумал Валентин. Надо думать, в мире живых от меня остались в лучшем случае головешки, а в худшем — несколько молекул на прутьях жаровни. Или горстка атомов, напрочь позабывших, из каких молекул они родом.
Интересно, куда же я в таком случае вернусь?
Вот там и посмотрим, сказал себе Валентин. Хеор, между прочим, так до сих пор облачком и порхает. И ничего — вон, даже ученика себе подыскал.
И Валентин с новыми силами принялся выходить из своего довольно-таки условного тела.
Еще через пятнадцать минут ему показалось, что окружающая чернота странно изменилась. После некоторых попыток она становилась вязкой, как пластилин, а потом снова оказывалась пустой. Валентин сделал еще несколько переходов, ткнул в пустоту кулаком — и ощутил явственное сопротивление. Позвольте, подумал он, какая же это пустота?
Еле ощутимая вибрация на среднем пальце заставила Валентина застыть на месте. Переговорное кольцо, сработавшее в Стране Мертвых?
Либо я брежу, либо я уже воскрес.
Валентин потянул руку к лицу, убедился, что пустота держит крепко, включил Перчатку — раз на левой руке есть переговорное кольцо, значит, и Перчатка на правой имеется, все логично, — и, буквально раздирая неподатливую среду, подтянул к лицу переговорное кольцо. Выплюнул песок пополам с глиной и отозвался:
— Слушаю!
— Валентин! — услышал он обеспокоенный голос Донована. — Что с вами?
Валентин выплюнул очередную порцию песка и пробормотал:
— Умер и похоронен. Только сейчас воскрес. Кстати, который час?
— Десять утра, воскресенье. Послушайте, Шеллер, вы точно живы?
— Еще не знаю, — пробормотал Валентин. — Перезвоните через десять минут.
— Черта с два! — рявкнул Донован. — Я с четырех утра пытаюсь с вами связаться!
— А что случилось? — заинтересовался Валентин. Он уже вычел из десяти часов эбовского времени шесть часов разницы и понял, что здесь, на Побережье, тоже наступило утро.
— В районе Эльсима была отмечена необычная талисманная активность, — скороговоркой доложил Донован. — Все три варианта интерпретации свидетельствуют, что она вызвана одновременной работой двух могучих талисманов. Установлено, что одним из них является Лигийский Перстень. Спектр второго талисмана в базе данных отсутствует.
— Т-буря уже началась? — спросил Валентин.
— В том-то и дело, что нет, — ответил Донован. — Феррейра уже все волосы на лысине вырвал. Возмущения втрое сильнее, чем в Ампере, а Т-бури нет. Раймах предположил, что один из талисманов может работать в режиме глухой защиты. Но скажите мне, как талисмановладелец талисмановладельцу — какой дурак будет три часа подряд работать в режиме глухой защиты?
Валентин издал протяжный стон.
— Майлз, — сказал он, — пусть принц посмотрит, где я сейчас нахожусь. Кажется, я знаю этого дурака.
Глава 19.
Разводящий Апокалипсиса
Вот тебе, бабка, Юрьев день,
Вот тебе, шапка, твой бекрень,
