– Дело не в этом. Такие люди получают удовольствие не от порока, а от осознания того, что при желании они смогут от него избавиться. Для них это игра. Я поняла это тогда, когда он впервые заговорил со мной. Надо сказать, в какой-то момент я попала под его обаяние. А оно у него дьявольское. Пожалуй, это единственное, что напоминает порок. И он умело им пользуется. А его глаза… у тебя такие же, малыш. Они чудесны.
– И все же ты вскружила ему голову.
– Да. Как и тебе, впрочем. Я люблю милых и невинных мальчиков. Самым милым из них я иногда рассказываю сказки.
– А мне ты расскажешь сказку?
– А ты этого хочешь?
– Ну… ну конечно, – запнулся я. – Но только если это будет интересная сказка.
– Я хочу отнести в комнату покупки. Пойдем, поднимешься со мной.
В спальне Лизы всегда был идеальный порядок. Больше всего на свете она ненавидела бардак и грязь, и поэтому убирала у себя довольно часто.
Я присел в кресло у стола и стал наблюдать за тем, как она разбирает покупки.
– Итак, – заговорила Лиза, – ты помнишь, с чего начался этот разговор?
– Я думал о том, что ты мне сказала с утра.
– Знаешь, я тоже об этом думала. Думала о том, имею ли право открывать тебе эту дверь. За ней находится многое.
– Если мне не понравится, то я ее закрою.
– В том-то и дело, что закрыть ее ты не сможешь. Хотя бы потому, что не захочешь. Дороги назад нет.
– Значит, поворачивать уже поздно.
– Я тоже так думаю, Брийян.
Лиза поднялась и подошла ко мне. Я тоже встал, и мы посмотрели друг другу в глаза. Она была ниже меня. Мне всегда нравилось смотреть на девушек вот так, свысока. Но в этот момент я чувствовал себя так, будто мои сто восемьдесят сантиметров роста принадлежали ей, а не мне.
– Раздень меня, – проговорила она. Не повелительно и не молящее – так, будто это была самая обычная просьба.
Я сбросил с ее плеч платье, и она, переступив через него, сделала шаг ко мне. Вряд ли я понимал что-то в идеалах женского тела – уж слишком мало я успел повидать женских тел для того, чтобы об этом судить – но ее фигура была настолько гармоничной, что никто бы не рискнул назвать ее некрасивой.
– Ты преступница, – сказал я тихо. – Ты прячешь это под одеждой.
В сумерках она нашла мои губы, немного нетерпеливо, как мне показалось, и тоненькая ниточка, связывавшая меня с реальностью, оборвалась. У меня закружилась голова, в какой-то момент я перестал чувствовать весь окружающий мир и больше не чувствовал ничего, кроме нее. Легкость сменилась спокойствием, и теперь в голове не было никаких мыслей.
– Ну, так рассказать тебе сказку? – спросила Лиза шепотом.
