— Этот мерзавец знает буквально обо всем, что у нас происходит, даже о том, что следствие ведете вы. Заманить почтальона в засаду — такие проделки известны давно, чуть ли не с тех пор, как существует почта. Но заполнить бланк на имя офицера, ведущего следствие, — это их собственная идея.
— Пан майор, мы должны теперь разыскать машинку, на которой заполнен бланк. В Цеханове много пишущих машинок, но проверить их в учреждениях нетрудно. Тем более что у этой характерный дефект. Буква «в» у нее сбита, а «о» немного выше строчки.
— Любопытно, — задумчиво проговорил майор. Он внимательно осмотрел бланк перевода, потом открыл папку с надписью «К докладу» и вынул оттуда одну из бумаг. — Поиски займут у нас немного времени, — майор вдруг посерьезнел. — Эту машинку с поврежденной буквой «в» я прекрасно знаю. Я не раз требовал, чтобы ее починили. Она находится в соседней комнате. В моем секретариате. Сержант, пригласите сюда секретаршу.
В кабинет вошла Эля.
— Скажите, панна Эля, — спросил майор, — вы заполняли в последнее время бланки почтовых переводов?
— Нет, пан майор.
— А может быть, кто-нибудь другой пользовался вашей машинкой для этой цели?
— Ну разумеется, — спокойно отвечала секретарша. — Пан поручик Левандовский.
Если бы в кабинете майора разорвалась бомба, это не произвело бы такого эффекта. Левандовский побелел как стена, открыл рот, но майор дал ему знак молчать. Старший сержант с удивлением воззрился на молодого офицера.
— И давно поручик Левандовский заполнял этот перевод? Он заполнил один бланк или больше?
— Несколько дней назад. Дня три-четыре, — Эля была несколько удивлена этими вопросами, однако смущения поручика не заметила. — Поручик отпечатал два или три бланка. Один был в машинке, а другие лежали на столе.
— Спасибо. Ты нам больше не нужна, — майор от волнения обратился к девушке на «ты».
Секретарша покинула кабинет.
— Слушаю вас, поручик.
— Это чудовищная провокация! Какое-то фантастическое стечение обстоятельств. Ведь я же не бандит и не его сообщник. Прошу взять меня под стражу и назначить расследование. Это ужасно! Вот негодяи! — Молодой офицер был близок к отчаянию.
— Вы в самом деле печатали бланки на машинке?
— Печатал, — признался Левандовский. — Каждый месяц я перевожу триста злотых матери и двести злотых младшему брату. Он студент вроцлавского техникума. Получив зарплату, я заполняю бланки на машинке панны Эли, потому что пишу как курица лапой, Зарплату нам выдали первого, а второго октября я печатал бланки. Это было не четыре, а пять дней тому назад. Два бланка перевода.
Майор глубоко вздохнул:
— Успокойтесь, поручик. Я вам верю, но для порядка произведем проверку. Кто-то явно старается бросить на вас подозрение. В вашу пользу прежде всего то, что именно вам первому пришло в голову, что сообщник может работать в аппарате милиции. Кроме того, будь вы злоумышленником, зачем бы вы стали заполнять бланк на собственную фамилию, даже отпечатав его на машинке секретариата? К этой машинке имеет доступ любой сотрудник отделения. Но, повторяю, хотя я убежден в вашей невиновности, дело очень серьезное и неприятное. Банда имеет доступ к пишущей машинке уездного отделения милиции, этот факт в комментариях не нуждается.
— Пан майор, — предложил старший сержант. — Я могу выяснить на почте
