дискомфортно го состояния, и я позвонила подполковнику.
— Привет! Слушай, у меня тут проблема возникла одна… Надо поговорить.
Он почему-то сразу понял и примчался ко мне через пятнадцать минут.
— Когда это мы с тобой успели? — глаза его удовлетворенно светились, и весь он был похож на самовлюбленного павлина. Вот идиот!
— Надо делать аборт. — Прервала я его эйфорию. Хех, у меня все же была непонятная надежда, что он возмутится и предложит мне рожать, поклявшись никогда не оставить своим вниманием будущего ребенка. Ни фига подобного!
— Я найду тебе врача хорошего. Есть знакомые. Только давай скажем, что ты моя племянница.
«Ска-а-атина!»
— Хорошо, но времени осталось мало. Надо быстрее.
— Я перезвоню тебе сегодня вечером.
Через неделю меня распяли.
Был мой самый нелюбимый месяц — ноябрь. Земля и небо стали одного цвета.
Видеть что-то никого не хотелось, и когда позвонила Кирка с робким вопросом о встрече, я ответила грубо. Кирка растерялась, но продолжала висеть на телефоне.
— Кир, ну что еще?
Кирка вздохнула в трубку и виновато прошептала:
— Скучаю…
— А я что должна делать? Станцевать перед тобой?
Трубка печально затихла.
— Все, Кир, извини, мне работать надо.
— Можно я приеду? — В ее голосе было робкое отчаяние.
— Мммм… Как хочешь!
— Но ты же не хочешь…
— Мне все равно!
— Тогда я приеду, — через паузу прошелестел ее голос.
— О, господи! Кир, делай что хочешь… — я впечатала трубку в телефонный аппарат.
А через пару часов меня обрадовал звонком подполковник:
— Привет, Ириш! — Весело провещал он.
— Как настроение? — Его голос слегка сбился.
— Замечччательно!
— А мне нехорошо… Давай повидаемся… — тут я заметила, что он явно был нетрезв.
— Что??
— Ириш… мне надо тебя увидеть. Бля, да что им от меня всем надо?!
— Толя, а мне нет. Я работаю и очень устала. После работы поеду спать.
— Мне плохо…
— И что я должна сделать?!
— Я люблю тебя… — вдруг жалобно выдохнул он.
— А я тебя нет.
В трубке зависло молчание. Мне стало его жаль.
— Толя, ты извини, конечно…
