беспомощной. С мокрых волос по спине, бедрам и ногам медленно сбегали остро пахнущие
шампунем ручейки. Смуглая кожа влажно поблескивала.
Он все-таки не удержался – зарылся лицом в мокрые волосы, вдохнул терпкий запах
тропических цветов.
Сима закрыла глаза. Она не испытывала ничего, кроме жгучего стыда. Стыда за свое
унизительное положение. Стыда за то, во что он ее превратил. Стыда за то, во что она его
превратила.
– Не бойся, – послышался над ухом хриплый шепот.
Он убрал с ее спины влажные пряди, пробежался кончиками пальцев по напряженному
позвоночнику.
– Я не собираюсь тебя насиловать. У меня другие планы.
Краем глаза Сима видела, как он снял пиджак, закатал рукава рубашки.
– Я сейчас, госпожа Маркос.
Когда через мгновение он вернулся, в руке у него была роза.
Илья с легким сожалением посмотрел на пурпурные лепестки и резким движением оторвал
полураспустившийся бутон. Острые шипы до крови оцарапали кожу, когда он обрывал
листья.
Обезглавленная роза превратилась в розгу – идеальное орудие наказания.
Он слизнул с ладони каплю крови, удивился ее горькому вкусу.
Женщина не сводила с него застывшего взгляда. Из-за расширившихся зрачков желтой
радужки почти не было видно.
– Отвернись, – сказал он.
Она не шелохнулась.
– Я сказал, отвернись!
– Ты этого не сделаешь…
– Ошибаешься, это самое малое, что я могу с тобой сделать! – Ему не хотелось вступать в
дискуссию.
– Нет!
– Да!
Он замахнулся. Розга со свистом рассекла воздух. Сима дернулась и закричала.
Он тупо смотрел, как наливается кровью уродливый багровый рубец.
Что сделала с ним эта женщина? Во что превратила?
Илья отшвырнул розгу, поднес к лицу ладони и вдруг почувствовал себя совершенно
опустошенным. Не было больше ни ярости, ни обиды, ни боли. Осталась только
безграничная, звенящая пустота. Захотелось на свежий воздух, подальше от этой квартиры, от этой шведской стенки и распятой на ней женщины…
…Она ждала продолжения. Больше она не закричит, ни за что.
Связанные руки затекли, спина пульсировала болью. Сима зажмурилась, когда почувствовала
на затылке горячее дыхание.
Несколько невыносимо долгих мгновений ничего не происходило, а потом узел на запястьях
ослаб.
Сима медленно сползла на пол. Сквозь завесу волос она видела стоящего над ней человека.
Илья не сводил взгляд с женщины, скрючившейся у его ног – жалкое зрелище и…
мучительное.
– Больше никогда не становись на моем пути, – сказал он устало. – Следующий раз я пойду
до конца.
Женщина отбросила с лица волосы, медленно поднялась с пола.
– Уходи. – В желтых глазах была безысходность. – Ты больше не представляешь для меня
интереса. Тебя не существует.
