– Ну так вот, Сизому предъявлено обвинение в убийстве Полевицкой.
– Он же сидит.
– Уже не сидит. Освободился месяц назад и взревновал Ксюху к ее новому кавалеру. В
общем, он и убил в порыве ревности. Его взяли на следующий же день. Пьяный был в зюзю.
Наверное, совесть замучила. Он сознался в убийстве.
– А нож?
– Нож не нашли. Да и мало ли куда Сизый его по пьяни мог выбросить! Главное, что он
сознался. Понимаешь? На тебя никто не охотился! Хотели убить Ксюху. Ее, несчастную, и
убили.
Сима задумчиво смотрела на пляшущие на поверхности бассейна солнечные блики.
– Значит, я все придумала? – проговорила она. – Не было никакого убийцы?
– Выходит, что так. Просто у нас с тобой очень богатое воображение. Особенно у меня. Как
вспомню, что Северина подозревала… Но это еще не все, – Инна потянулась за сумочкой. –
Вот, это тебе. – Она положила на стол визитку.
Сима взяла в руки пахнущий типографской краской прямоугольник.
Нотариальная контора «Степанцов и сын».
– Что это? – Сима недоуменно взглянула на подругу.
– Это мне дала Леопардия. Вчера к ней заходил очень импозантный мужчина, просил, чтобы
ты как можно скорее позвонила по одному из указанных телефонов.
– Нотариус? А зачем я понадобилась нотариусу? – Сима повертела в пальцах визитку.
– Я так понимаю, чтобы это выяснить, ты должна позвонить, – резонно заметила Инна. – А
вот, кстати, и наш хлебосольный хозяин.
К бассейну спешил Глеб Великогора, на ходу поправляя изумрудно-зеленый шейный платок.
Сима обратила внимание, что по случаю визита Инны он сменил джинсы и вытянутый
свитер на элегантный льняной костюм.
– Хорош Глебушка! – вполголоса сказала Инна. – Только платочек ярковат. Не находишь?
– Тихо ты, – прошептала Сима. – Еще обидится. Знаешь, какой он обидчивый!
– Ну, знамо дело, капризен, как все гении.
– И не проси его показать мой портрет – незаконченные работы он никому не показывает, считает это плохой приметой.
– Надо же! Страсти какие! – Инка слегка одернула юбку. – Сразу видна творческая личность.
В его квартире кто-то был – из-за неплотно прикрытой двери пробивался электрический свет.
Илья посмотрел на часы – почти половина одиннадцатого. Для Аси поздновато, она
предпочитает убираться у него днем. Илья вошел в квартиру, не разуваясь, прошел в
гостиную. У окна спиной к двери стояла мать.
– Мама? Что ты тут делаешь? – спросил он удивленно.
– Здравствуй, сын. – Анна Афанасьевна не обернулась.
По холодному тону и напряженной спине было понятно: мать злится. И еще, она никогда не
приезжала без предварительного звонка, тем более в столь позднее время. Для этого она была
слишком хорошо воспитана.
– Рад тебя видеть. – Илья бросил пиджак на спинку кресла. – Поужинаешь со мной?
– Ты же знаешь, я не ем после четырех. – Мама наконец посмотрела в его сторону.
– Как скажешь, – пожал он плечами.
– До меня дошли слухи о твоем недостойном поведении.
– Нетрудно догадаться, кто стал источником этих слухов, – усмехнулся Илья.
– Анжелика не находит себе места, – мать посмотрела на него с упреком. – Бедная девочка
рассчитывала на определенное внимание и уважение с твоей стороны, а вместо этого ты
бросил ее одну на вечере и даже не потрудился объяснить свой ужасный поступок!
– Мама, мы с Анжеликой расстались, – сказал он устало.
