Мое сердце колотится в опасно быстром ритме, пока я пытаюсь переварить слова, которые только что прочитала на состаренной бумаге. Что? Все это время я не знала кто я, а ответы всегда были здесь?
Так много раз я чувствовала себя потерянной, одинокой и покинутой, а мои родители могли бы облегчить эту боль. Они наблюдали, как я отвоёвывала свое место под солнцем в школе и после школы, а потом приходила домой и проливала слезы в подушку.
Ради Христа, я даже не знаю свою национальность.
Внезапно я так разъярилась, что стиснула челюсти, до боли.
Я смотрю вниз на свои трясущиеся руки, позволив книге упасть на стеганое одеяло. Инстинктивно я погладила место, которое просто поцеловал эфемерный Дориан, и дрожь пробегает по моему позвоночнику.
Я пытаюсь стряхнуть чувство гнева и послушаться совета своей мамы – хорошо, Донны – и читать. Должна быть серьезная причина, почему они скрывали это от меня двадцать лет.
Надеюсь, что должна быть. Скрепя сердце я поднимаю дневник и переворачиваю страницу, боюсь, но все, же жажду ответов.
Ух, ты. Моя голова кружится, и желудок скручивает с тошнотой.