по его лицу. Не знаю, что сказать. Я не могу подобрать слов, чтобы сказать ему, что чувствую то же самое.
– Я не уверен в том, что должен с этим делать, – продолжает он. – Я не знаю, что могу с этим сделать. – Выражение его лица наполнено болью. Мне просто хочется протянуть к нему руку и дать понять, что все в порядке, что он в этом не одинок. Но гордость заставляет меня сдержать руки крепко сцепленными на коленях.
– Ничего не делай, – говорю я. – Пусть все идет своим чередом. Что будет, то будет.
В этот момент Дориан выглядит таким несчастным. Часть него желает погрузиться с головой в это нечто, что он не может контролировать, а вторая часть желает отвергнуть это чувство, потому что все это ему незнакомо.
И в этот самый момент его медленно окутывает странный голубой туман. Дориан покрывается этой густой дымкой, и я ее вижу. Я вижу его. И знаю, что глаза меня не обманывают.
Я нерешительно протягиваю к Дориану руку сквозь туман, и глажу его по щеке. Он прижимается к моей руке, делает глубокий вдох и нежно целует мою ладонь.
Я подбадривающе улыбаюсь ему. Мы можем вместе совершить это путешествие. Мы можем написать нашу историю.
Дориан наклоняется и оставляет нежный поцелуй на моих губах. В нем заключены возможность, страх, радость. Никто из нас не знает, какое будущее ожидает, но мы выбираем жить этим моментом. Только это имеет значение.
После прощального поцелуя, что почти развился во что-то неподобающее для нравственного сообщества Бриагейт, я прошла несколько домов до своего.
Дориан наблюдал, пока я не зашла в дом, а затем сорвался с места и быстро уехал.
– Габриэлла? Это ты? – окликает меня мама с кухни.
– Да, мам, это я, – отвечаю ей. Затем тихо прохожу в свою комнату, чтобы скинуть спортивные штаны, тунику и шлепанцы и спрятать все это в глубине своего шкафа.
Мама никогда сюда не заглядывает, но береженого бог бережет. Затем я отправляюсь в ванную, чтобы смыть сияние "Только что отменно оттраханной" с моего лица. Прыгающей походкой спускаюсь на кухню к Донне.
– А вот и ты! – говорит мама, вырывая меня из внутренних переживаний.
– Да, это я, – отвечаю ей.
– Повеселилась с Морган? – Она торопливо готовит мне смузи, который я пропустила сегодня утром. Стоит приложить больше усилий, чтобы помнить об этом, тем более теперь, когда я знаю предназначение этого коктейля.
– Будь уверена, – все, что я могу ответить.
Я мысленно возвращаюсь к прошлой ночи. Вспоминаю, как появилась в люксе Дориана, позволила ему прижать себя к стене, ворваться языком мне в рот, пробовала его вкус, ощущала, как он пульсирует глубоко внутри меня…
Донна громко откашливается, от чего я быстро моргаю и встречаюсь с ней взглядом.
– А? – спрашиваю я, немного дезориентированная воспоминанием о языке Дориана, нежно ласкающем местечко меж моих бедер.
– Гм, милая, ты знаешь, я не люблю проявлять любопытство, но должна спросить. Ты с кем- то встречаешься? – Донна становится красной, ей явно неловко об этом спрашивать. Я потрясена ее вопросом, ведь нет же никаких признаков того, что у меня появился парень.
– Нет, – медленно отвечаю я, хотя звучит это скорее как вопрос. – А почему ты спрашиваешь?
– Ну, твоя аура светло красная, почти розовая, – заявляет Донна.
– И что это означает? – Мне бы надо провести кое-какие исследования. Особенно, если я
