виной, я совершенно игнорировала все остальное. Поэтому когда раздался угрожающе спокойный голос Дрейка, окликающего меня, немного напряглась.
Но страхи оказались беспочвенны, женишку всего лишь вдруг приспичило самолично поухаживать за мной, и видно надоело держать ложку, потому как на его вопросы, что именно я желаю отведать, я не отвечала, полностью погрузившись в раздумья.
В голове уже заметно шумело, и я к своему ужасу поняла, что не считая фруктов в купальне я практически ничего не ела весь день. Зато пила, что не хорошо. А тут еще туго затянутый корсет и опасная близость моего личного сексуального кошмара сыграла свою роль, и мне как-то вдруг перестало совсем хватать воздуха.
Схватив со стола первый попавшийся бокал, я залпом его выпила и тут перед глазами все начало расплываться. Дыхание на некоторое время вернулось, но тут же уже сердце пустилось вскачь. Обеспокоенный видно моим состоянием Дрейк, схватил меня за руку и пытливо заглянул в лицо. Боги, мне на какой-то момент даже показалось, что он искренне за меня переживает. По крайней мере, что-то такое мелькнуло на его лице.
Но показывать свое состояние перед ним почему-то не хотелось. Одно дело, когда ты играешь на публику, и совсем другое, когда тебе на самом деле плохо. Захотелось позорно сбежать, чтобы в тишине и покое привести мысли и чувства в порядок. Но повторюсь, я не хотела показывать свою слабость. Поэтому постаралась сделать медленный глубокий вдох, потом выдох и снова вдох. Корсет безумно давил на ребра, но несмотря на это я потихоньку возвращалась в реальность. Шум в ушах постепенно утихал, перед глазами перестали мелькать черные точки. Мужское прикосновение волновало меня, мешало обрести спокойствие, но в то же время странно успокаивало. Я вымученно изобразила улыбку на лице и мягко, но решительно выдернула свою ладонь из руки Дрейка. Он с некоторым нажимом попытался удержать ее, но почему-то отпустил.
Но настроение стало абсолютно поганым. Лишившись живого тепла, стало как-то пусто на душе. Хотелось почувствовать внимание, участие в конце концов, но осознавала тот факт, что прояви сейчас хоть кто угодно заботу обо мне и я действительно расплачусь. Ощутила себя по-настоящему одинокой. Никогда не верила тем, кто говорил, что настоящее одиночество испытываешь, когда вокруг тебя толпа народа. Есть не хотелось совершенно, впрочем я опасалась, что даже маленький кусочек, попавший в рот, попроситься обратно. А так как я не собиралась устраивать из торжественного ужина зрелище под названием "нежные объятия с белым другом", то просто лениво ковырялась в тарелке и изредка улыбалась, делая вид, что поддерживаю разговор.
Впрочем, народ не скучал, а моя отстраненность не особо и беспокоила остальных. За столом витал непринужденный светский разговор, слышался звон бокалов и стук приборов о тарелки. Изредка доносился довольный смех Дашки и низкий баритон волчары. Редкие попытки втянуть в разговор и меня потерпели крах, я просто вежливо улыбалась в ответ и продолжала молчать. Как ни странно, но Дрейк видно заразился от меня временной немотой, иначе объяснить его задумчивое поведение я не в состоянии. Но в отличие от меня, это не мешало ему отдавать должное искусству повара.
Я постоянно ловила на себе его короткие взгляды, но продолжала безразлично гонять по тарелке лист салата.
Минуты бежали за минутами, я уже привычно пропускала мимо ушей все обращенные ко мне вопросы, отвечаю тупой улыбкой, но в очередной раз приподняв голову, с удивлением обнаружила, что в столовой стало слишком тихо и мы с Дрейком остались вдвоем. В ответ на мой вопросительный взгляд, Дрейк передернул плечами и опять уставился на меня. Не знаю, чего он хотел добиться, гипнотизирую меня взглядом, но я вежливо извинилась и поспешила покинуть обеденный зал.
Выскользнула в коридор и обессилено прислонилась к стене. Дернула за шнуровку корсета, но та отказывалась поддаваться. Почему-то это добило меня окончательно. В глазах появились предательские слезы и я сползла по стене на пол.
Послышались шаги. Я не могла допустить, чтобы меня видели в таком состоянии. Собрав последние
