что и в прошлый раз. Они всегда выбирали именно эти места, видимо, они их чем-то привлекали. Она была очень красива, в этой рубашке с зелено-коричневыми полосами, которая прекрасно подходила к тону ее кожи.
Я не знаю, когда я начал обращать внимание на это дерьмо. В прошлом я замечал одежду девушек лишь тогда, когда они раздевались для меня и кидали ее на пол.
Изабелла не смотрела на меня. Ее взгляд был направлен куда-то в сторону, прочь ото всех. Казалось, она прибывала где-то в своем мире. Она выглядела настолько грустной, что мне не составило большого труда разглядеть ее истощенные печальные глаза. Это было несложно заметить, несмотря на то, что я находился довольно далеко от нее.
Я посмотрел на свою семью и заметил, что мой отец тоже приехал на игру. Это стало для меня неожиданностью, поскольку он всегда был чертовски занят для этого дерьма.
Отведя взгляд, я больше так и не позволил себе посмотреть на нее снова. Когда раздался финальный свисток, означающий, что игра окончена, все кинулись с поля в сторону зрителей. Мы снова одержали победу, все ликовали. А по-другому быть и не могло. Пока я в команде, проигрышей не случалось… да и не могло случиться.
Моя семья радостно встречала меня. Эммет кинулся ко мне. Всю игру я провел без травм, и это, как оказалось, лишь для того, чтобы сейчас быть сваленным своим собственным братом. Я попытался оттолкнуть его от себя, но это оказалось сложнее сделать, чем сказать. Своими габаритами он походил на чертов грузовик. Папа протянул мне руку, чтобы помочь встать. Я рассмеялся, когда наконец встал на ноги и стал толкать Эммета.
– Ты все сделал хорошо, – сказал папа, похлопав меня по спине.
Я ухмыльнулся. Мне было приятно, что он наконец хвалит меня, а не все портит, как это часто случается. Я все еще не простил ему того, что он сделал с Изабеллой, и был довольно холоден с ним всю эту неделю, но, честно признаться, его поздравления были мне в радость.
– Спасибо, – пробормотал я, инстинктивно ища взглядом Изабеллу.
Моя бровь вопросительно поднялась, когда я не увидел ее. Папа отошел в сторону и стал разговаривать с каким-то парнем, очевидно, он был его пациентом. Эммет отвернулся и разговаривал с Розали. Отыскав в толпе Джаспера и Элис, я направился к ним, но резко остановился, когда увидел, что ее с ними не было.
На меня нахлынула паника. Она должна быть где-то здесь, но я не мог найти ее. Черт, ведь ее не было ни с кем из тех, кого она знала. Я волновался, на стадионе было много людей, я боялся, что ей станет плохо среди всех этих незнакомцев. Я ненавидел одну лишь мысль, что она сейчас где-то совсем одна…
Разыскивая ее, я буквально сталкивался с каждым встречным, но меня это волновало меньше всего. Во мне вспыхнул этот гребанный инстинкт, который призывал меня защитить ее. Вдруг краем глаза я заметил ту самую, с зелено-коричневыми полосками кофточку и резко повернул голову. От увиденного я остолбенел.
Она стояла возле стенда, окруженного травой. Она была не одна… Рядом стоял парень. Это был не какой-нибудь парень, я узнаю таких на расстоянии. Белая футболка плотно облегала его бицепсы, как бы лишний раз подчеркивая, какой он сильный, его волнистые черные как смоль волосы были стянуты в хвостик. Он думал, что он чертовски горячее дерьмо, а он и, правда, походил на finocchio.
Я хорошо знал этого негодяя. Именно эта гребаная жопа заставила меня выйти из себя в прошлом году. Он был тем, из-за кого я тогда потерял контроль над собой. Из-за него я тогда отправился в школу- интернат, туда, где чуть не разрушилась моя гребаная жизнь. Я ненавидел его, черт, я его презирал. Мне так хотелось схватить его за шею… Только оттого, что я смотрел на него, я сердился и выходил из себя.
Он стоял около женщины, которую я люблю. Около той самой девочки, той единственной, которая когда-либо оказывалась в моем сердце. Он говорил с ней, а она улыбалась ему. Она улыбалась. Я ждал этого все гребаную неделю, а она из всех людей выбрала именно его.
Почему его? Почему, черт возьми, она не могла улыбнуться мне?
