Сонная Таня рассматривала окно, пока не поняла: уже утро. А из-за дождя казалось: длится ночь.
"Мы же в лес собирались, неужели придется отложить поездку?"
Девушка вскочила с кровати. Быстро умылась и, посмотрев на себя в зеркало, застонала. Длинные волосы спутались - придется повозиться, расчесывая их.
"Надо уговорить маму, чтобы она разрешила сделать стрижку. Мне коса совсем не идет, да и возни с ней много".
К ее смуглому овальному лицу пепельно-черная коса и впрямь не подходила. Короткая стрижка подчеркнула бы ее миндалевидные глаза и прямые черные брови.
- Глядя на вас, понимаешь, монголы на Руси оставили свои гены, - шутил отец.
Сам он был высоким голубоглазым блондином, а его девочки - небольшого роста, миниатюрные.
- Ты похожа на маму, а характер мой.
Но он ошибался. Под внешним спокойствием и рассудительностью Тани бурлил целый вулкан чувств.
Она справилась с непослушной косой, надела старенькие джинсы, футболку и свитер. С рюкзаком и курткой в руках прокралась к выходу из дому.
- Куда собралась в такую погоду?
- Мамочка, пожалуйста! Вы же вчера отпустили меня!
- Что в такой дождь делать в лесу? - пробурчала Анна Ивановна.
- Там может не быть дождя.
- Саша тоже едет? - задала мать неожиданный вопрос.
- А причем тут Саша? Едет весь класс, - смутилась дочь.
- Но он тоже едет, - улыбнулась Анна Ивановна. - Этот мальчик что-то значит для тебя?
- Мам, я сама не уверена, что же говорить...
- А подружка твоя просветила, что у вас все серьезно.
- Ох, и получит Женька, - пообещала Таня.
- Она, как партизан, держалась. Я допросила, - усмехнулась мать.
- Мам, я опоздаю. Пожалуйста!
- Ладно, дочь, иди, но будь умницей.
Таня быстро выскочила за дверь. Щеки ее горели. Она даже не подозревала о волнениях матери.
Возле школы на удивление собрался весь класс. Продрогли и, чтобы согреться, стали танцевать. Прохожие улыбались, глядя, как молодежь мокрая, посиневшая, танцует под дождем. Из магнитофона звучал хриплый голос Челентано.
- Дискотека! Подходите, не пожалеете! - кричали возбужденные, веселые школьники.
Их танец напоминал языческую пляску. Подъехал автобус. С криком "Ура" бросились штурмовать дверь.
Удивительно, но в лесу и впрямь не было дождя. Светило солнце. Трава и земля были совершенно сухие. Перевалив за середину октября, осень решила порадовать последними, теплыми деньками. Яркое солнце к десяти часам утра ухитрилось прогреть воздух до двадцати градусов тепла. Мальчишки ставили палатки под руководством физрука Ильи Константиновича. Девочки развели костер и закипятили чай в казане. Согреваясь ароматным, душистым напитком, решили: часть ребят пойдет на рыбалку, часть по грибы, остальные займутся обустройством. Возле костра развесили сушить мокрую одежду. Лагерь стал похож на цыганский табор. Все шумели, были взбудоражены, как это часто бывает, если молодежь остается одна. Единственный взрослый усмехался, посматривая на развеселившихся ребят. Физрук убедился, что все в порядке: спиртное никто не взял. Со спокойной душой ушел удить рыбу.
Ближе к обеду узнать, как дела у рыбаков, отправили Таню. Она спустилась по тропинке к реке и пошла вдоль берега. Одноклассники встречали ее шутками, отдавая мелких рыбешек с видом заправских добытчиков. Девушка еще не видела Лукьянова, он тоже был на рыбалке. Она подошла к воде ближе и замерла. Спиной к ней стоял Сашка, обнаженный до пояса, в брюках и сапогах-забродах. Рубашка сушилась на кусте ивняка. Он оглянулся и показал на ведерко. Таня посмотрела и засмеялась:
