Анны Ивановны приближался к тридцати восьми, но она сохранила стройную фигуру и яркие краски лица. Кожа по-прежнему была упругой, губы не поблекли, а темные глаза влажно блестели. Внешне дочь пошла в нее и надеялась, что к своим сорока годам будет выглядеть также.
Тошнота по утрам измучила мать. После рождения дочери у нее долго не было детей, и вот спустя шестнадцать лет - получилось. Еще ничего не было видно, но четырехмесячное создание в животе уже заявляло о себе.
"Надо бы купить косметику, - Татьяне захотелось подкрасить ресницы. - Они и так густые и длинные, но стали бы еще лучше".
Девушка покрутила головой, рассматривая смуглую гладкую кожу, вытянутые к вискам темно-карие глаза.
"И подводку пора приобрести. Одноклассницы давно потихоньку пользуются и тенями и помадой", - она вздохнула, вспоминая, что мать против использования косметики.
- Вы с папой придете в школу? - Таня быстро заплетала косу.
- Хотелось бы увидеть одноклассников, но у меня просто нет сил. К тому же папа очень занят. А ты беги - опоздаешь.
Она чмокнула мать в щеку и побежала в коридор обуваться.
- Отдыхай, ничего не делай. Я завтра постираю и уберу в доме, - крикнула дочь уже со двора.
Всю заботу о доме и хозяйстве они с отцом взяли на себя. Поздняя беременность расшатала здоровье матери. Давление прыгало, ноги отекали, болело сердце. Они очень переживали за мать.
Таня выскочила из дома в девять часов, всю дорогу бежала. Сашку увидела сразу, словно он стоял один, а не в окружении ребят.
"Подойти к нему или пройти мимо?" - она не знала, как поступить.
Лукьянов, заметив ее, вышел на встречу.
- Ну где ты бродишь? Там полный зал. Все собрались. Ребята уже на местах, я только тебя ждал.
И потащил через толпу, крепко держа за руку.
Ого, сколько народа! Шум. Смех. Столько радостных лиц. Многие встретились впервые после окончания школы, кто-то вытирает слезы, кто-то обнимается. Рядом три полных дамы в возрасте называли друг друга смешными школьными кличками. Слушая их, Женька зажимала руками рот, чтобы не засмеяться в голос. Тане стало легко и весело. Всю торжественную часть они сидели с Сашкой рядом, он не выпускал ее руку. Девушка попыталась незаметно вытащить свою кисть из его ладони. Он засмеялся:
- А я не отпущу.
- Может, хватит? Лариса сюда не смотрит, - произнесла она сердито.
Лукьянов сразу помрачнел и выпустил ее ладонь.
"Ну кто тянул за язык? Зачем это сказала? Почему у меня такой вредный характер?" - казнила себя Таня.
Сразу стало грустно. Праздник как будто затих, угасли краски.
"Было прекрасное настроение и вот, в одну секунду, оно исчезло. Почему девчонки любят все усложнять? Всегда хотят получить объяснение. Им нужны слова. Хотя по отношению к моему Васильку, я не прав, - размышлял расстроенный юноша. - Вряд ли ей хочется услышать объяснение в чувствах. Она очень сдержанный человек. Я поставил ее в двусмысленное положение. Мое поведение трудно понять. Своего добился: Лариса обратила на меня внимание. Откуда Тане знать, почему так поступаю? Назло Ледовской или потому, что сам так хочу? А я, действительно, хочу. Не нужна мне больше Лариса. Сам удивляюсь, как это произошло. Выберу время, поговорю с ней". Приняв решение, Сашка повеселел.
Друг детства Сергей как-то сказал ему: "Девушки придают слишком большое значение словам. Им кажется, что произнесенное слово закрепляет отношения навечно и больше ничего не изменится. Глупости! Сегодня я ее люблю и верю в это. Она вытащила из меня признание. Завтра могу разлюбить. Девушка будет упрекать меня во лжи, а я не врал, в тот момент так чувствовал. Пару раз обжегся, и теперь признание в любви из меня клещами не вытащат!"
Александр следовал совету друга. Действительно, проблем при расставании с очередной девушкой у
