верить. Ненавидят друг друга, а смотри, как общаются, словно ничего не случилось. Словно не вырвали у него сердце".
***
В одну из майских суббот Олег пригласил Таню на конезавод. Она согласилась и не пожалела об этом. День провели чудесно. Юноша с трудом смог вырваться: в совхозе было много дел, требующих внимания агронома. Он ни словом не обмолвился о прошлой встрече. Первая неловкость прошла быстро. Девушка с удовольствием училась держаться в седле. Наловили в озере рыбы и сварили уху на костре. К вечеру пошли смотреть на вернувшихся с пастбища кобылиц с жеребятами. Она покормила совершенно белого жеребенка кусочками яблока и сухарями. Малыш осторожно брал бархатными губами лакомство с руки девушки. Рядом стояла его мать, нервно вздрагивая, косилась на людей черными глазами. Олег угостил ее морковью. Лошадь позволила погладить себя и расчесать пышную гриву. Животное снисходительно фыркало на них.
- Тебе не кажется, что лошадь смеется? - спросила Таня.
- Конечно. Она думает, как хорошо нас, людей, выдрессировали. Только пришли с пастбища, сразу их покормили, попоили, стойла вычистили, - засмеялся Олег.
Девушка расхохоталась в ответ, глядя на хитрую морду лошади.
- Ты часто приезжаешь сюда? - поинтересовалась она, причесывая жеребенка.
- Как только выпадает свободное время, а у меня его немного. - Он любовался Таней.
"Как жаль, что юный балбес успел похитить сердце этой чудесной девушки!"
Конеферма располагалась в очень живописном месте. Вокруг находились пастбища, заросшие клевером и душистым разнотравьем. Само строение располагалось возле озера с чистейшими родниками.
Таня не подозревала, что такая красота находится всего в пятнадцати километрах от поселка. Олег был неплохим агрономом, но настоящей его страстью являлись лошади. Он говорил о них с такой любовью, что девушка заслушалась. Она ласкала мордочку жеребенка, млея от нежности, а юноша украдкой наблюдал за ней. Его спутница немного ожила и уже не напоминала зареванную страдалицу, встреченную им у кустов сирени. В девятом часу вечера вернулись домой. Прощаясь, протянул вялый букет, собранный девушкой днем.
- Может, оставишь этот веник. Я подсушу и скормлю Орфею, - предложил он, вспомнив жеребенка.
- Вряд ли привереде понравится, - улыбнулась она, услышав кличку маленького белого чуда.
- Когда будешь свободна, поедешь еще? - спросил юноша, садясь в машину.
- А можно я подружку с собой возьму? Женька будет в восторге.
- Конечно. Только сухариков приготовьте.
Он сел в машину и, заведя двигатель, помахал рукой.
Стоя за деревом, Сашка наблюдал эту сцену. Слов не слышал, но обуреваемый ревностью домысливал их сам. Он пришел поговорить с Таней. Еле успел спрятаться, увидев, как она выходит из машины.
"Ну что поговорил, придурок, убедился? Быстро же она заменила меня другим", - он со всей силы стукнул булыжник ногой и, хромая, пошел домой.
***
