Вадим натянул и оглядел себя. Убедившись, что теперь трусы прикрыты, спросил:
- Свитер большой. Отцовский, наверное?
- Угадал. Вадим, с нашего курса все целы? - спросила Огонек.
- Кого-то увезла "скорая" с ожогами. А все ли вышли из здания, не знаю. Те, кто с первого этажа, выбежали быстро. Это они вызвали пожарных и врачей. Кидали камни в окна, будили остальных студентов. Слушай, а чего Карина сидит на сумках и держится за щеку? - Юноша вопросительно посмотрел на подруг.
- Она меня ударила! - взвизгнула девушка и показала на Таню.
- Эта зараза не хотела лезть через окно, а дверь еле держалась, - пояснила Аня. - Они чуть не сгорели.
Блондинка кивнула, подтверждая слова.
- А... я понял, в чувство приводила, - одобрил ее поступок юноша.
- Я все расскажу отцу и ректору! - пригрозила Карина.
- Нет, ты посмотри на нее. Неблагодарная сволочь! Когда нас поселят в другое общежитие, чтобы тебя рядом и близко не было. Уяснила? - озлилась Ира.
К обеду всех не пострадавших при пожаре перевели в другое общежитие мединститута, срочно уплотнив прежних обитателей. В комнаты поставили дополнительные кровати.
Прежнее общежитие выгорело почти полностью. К сожалению, не обошлось без жертв. В дальней комнате третьего этажа не смогли выбраться, две студентки и задохнулись в дыму.
В старом дореволюционной постройки здании около четырех часов ночи загорелась проводка в районе прачечной. К пяти часам утра полыхало все общежитие. Вахтер проснулась от топота ног бегущих людей в фойе, полном дыма. Огонь распространялся по деревянным панелям коридора, высохшим за сто лет до состояния сухаря, очень быстро.
***
Сашка проснулся от боли в сердце. Выпил стакан воды. До подъема оставался еще час.
Приснится же такой кошмар. Таня находилась в горящем здании. Он был рядом, но ничего не мог сделать. Пытался докричаться до нее. Успокаивал, подсказывал, что делать. Дважды ему показалось: девушка услышала его. Он проходил сквозь дверь и видел пылающий коридор, торопил ее как мог. Огонь двигался в сторону их комнаты. Юноша чувствовал запах дыма и гари.
Когда осколки стекла порезали ей руки и лицо, ощутил ее боль, как свою.
Рыжая девушка вытерла Тане лицо. Лукьянов увидел над бровью глубокую рану, сочащуюся кровью.
"Будет шрам", - подумал он и проснулся.
До сих пор ему чудился запах пожара. Он испытывал радость: Василек осталась жива.
***
Таня устало прислонилась к дереву, сидя на сумке с вещами.
Вряд ли кто поверит, но она проснулась от чувства, будто ее будил Лукьянов. Он все время говорил с
