(спящий, он разметал руки вдоль простыни… на его висках выступили маленькие капельки пота, совсем как крошечные бусинки, так и хотелось смахнуть их рукой… Спящий, он был похож на маленького ребенка… На маленького, чем-то обиженного ребенка, но сам об этом не знал…). Я застывала в окружающей меня темноте и думала о том, что со мной происходит. Думала долго, пронзительно, мысли, не связные между собой, бегали как электрический ток по моим раскаленным жилам… Я была в одной постели с врагом. Мои ощущения были обострены до предела. Некоторое время назад я занималась любовью с врагом и, более того, испытывала просто страшное чувство любви… Мысли стучали в моей голове как маленькие молотки, как тревожные, вздорные пульсы. И испытывала такое одиночество, которого не ощущала никогда я жизни.
Я ходила как застывшая весь следующий день. По огромному, похожему на огнедышащее жерло вулкана городу. Я ходила в самом центре кипящего скопления людей, машин, домов и расплавленных отпечатков солнца на сером уличном камне, посреди чужих лиц, жизненных отрезков и ничего не значащих голосов, не различая красок, звуков, формы пространств окружающего меня мира. Замечая только собственную страсть, созданную для того, чтобы унести меня отсюда навсегда.
Города состоят из стали, камни, машин, крови и плоти людей, застывших посреди каменных лабиринтов. И ты не замечаешь тот момент, когда железобетонная сталь обыденной обреченности внезапно переходит в твою кровь. И ты становишься чем-то вроде застывшего камня. И унести от этого застывшего состояния может только боль. Живые клетки твоей боли… Мне навстречу попадались только его лица… Продублированные миллион раз, как на испорченной пленке. Все мужские лица сливались только в его лицо. Наваждение, с которым я ничего не могла сделать. Я и не хотела его убирать. Он проник в мою кровь, как гнилой вирус, проник, чтобы поднять над всем миром. Над привычными понятиями добра и зла.
Много позже, когда фонтан страстей в моей душе перегорел, как электрическая лампочка, я с удивлением остановилась на том, как могла допустить (вернее, запустить) свою жизнь до такой страшной пропасти. Как невероятно глупо и жестоко поступала с собой.
Целую неделю после этого страшного разговора он мне не звонил. Постепенно боль, неуверенность и слабость вылетели из моей головы, и я пришла в норму, чтобы подготовить себя к следующему свиданию. Но прошла неделя, потом – восемь дней, а он не звонил. Я позвонила ему домой. Никто не брал телефонную трубку. Я еще не знала о том, что самое страшное ждет меня впереди.
В комнате редакции было душно: кондиционер сломался, а окно не открывалось. Пахло свежезаваренным кофе. Если раньше этот запах был для меня приятным, то теперь вызывал тошноту.
Кофе не хотелось. Жить не хотелось тоже. Где-то в глубине моей души навсегда поселился горький осадок, оставленный угрожающими словами Юркова. Я не понимала, как сумею смириться с этим… Как смогу дальше жить? И угрозы – это реальность, или просто обыкновенный вздор вспыльчивого, но лживого человека? Или они на самом деле несут в себе какой-то реальный заряд? Думать об этом было тошно. Меня тошнило от жизни и от мыслей, точно так же, как от запаха кофе. Я шокировала весь редакционный отдел, когда на предложение чашечки кофе сказала решительно – нет.
А в комнате по случаю дождя было много людей. Как будто нам не хватало своих бездельников, в гости забежали люди из соседнего отдела. Половина народа висела в Интернете, пользуясь выделенным подключением телеканала. Вторая половина сплетничала и злословила. Я не примкнула ни к тем, ни к этим. Пользуясь тем, что на меня не обращают внимания, я скучно смотрела в окно. Там было серо, и по опустевшим улицам холодный ветер гнал пенящиеся потоки дождевой воды.
Так и застал меня Юрко из соседнего отдела – скользкий, ленивый, злой и абсолютно не переносимый мной тип. Целью своих хлестких насмешек он всегда избирал меня. Так было и на этот раз. Подлетев прямо ко мне, он с разбега выпалил:
– Сидим, гав ловим? А в городе объявился маньяк!
– Чого тобi треба, бовдур? – я была не намерена с ним миндальничать, – геть звiтцi!
– Какая же ты все – таки ленивая! – прищурился мой враг, – оно и понятно… Другая с твоими возможностями давно бы уже карьеру сделала, а ты….
