Он убил эту девушку, вне всяких сомнений. Убил за долгий язык. Убил за то, что она случайно узнала его секреты. Убил потому, что она успела ему надоесть. Убил…
Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу. Все мое тело колотилось в нервном припадке. Убил так, чтобы никто не смог его обвинить.
Забрал из кафе на чужой машине – мало ли на свете других машин! Ответ на пустой пляж. Меня он тоже когда-то возил к морю. Она думала, что едет в круиз, поэтому взяла с собой паспорт – для оформления всех бумаг отдать ему… Он наказал ее за длинный язык, аккуратно сложил вещи, а нож и телефон выбросил в море. Вернулся в Киев.
Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу…. Он не только вор, врун и подлец. Он еще и убийца. Когда я ложусь с ним в постель, я оказываюсь в постели с убийцей. Он настолько умен, что никто никогда не сумеет ничего доказать.
Я и по сегодняшний день твердо уверена, что он убил эту девушку. Тот несчастный мальчик, которого он подставил, получил за убийство с особой жестокостью целых 15 лет. Я знала, кто убил эту девушку, хотя у меня и не было никаких доказательств. Но в тот страшный вечер я пошла на сделку со своей совестью. Очень страшную сделку…. Я до сих пор не могу простить себя за нее, но…. Но есть вещи более сильные, чем страх, ужас, справедливость или чувство долга. Есть страсти, которые уничтожают на пути своем все. Моя страсть уничтожила все то, что я узнала об этом убийстве, спалила в душе моей не только крупинки информации, но и любую логику. Я простила ему убийство. Ниже упасть просто нельзя.
Я простила ему убийство. Точно так же я простила бы ему все. Наверное, это было болезнью. Но что же делать…. Весы всегда перетягивались в его сторону. Даже так….
Дальше обстоятельства сложились так, что мне пришлось одной вести несколько важных деловых встреч. Одна из таких встреч должна была происходить в небольшом, уютном кафе в центре города, излюбленном месте встреч новых русских.
Встреча моя должна была происходить с одним очень хорошим знакомым, приехавшим из Москвы, преуспевающим 55 – летним бизнесменом. Я часто помогала ему в рекламе, когда он бывал в нашем городе по делам, и у нас сложились хорошие дружеские отношения. Он был женат вторым браком, от обоих браков имел трех тупоголовых сыновей, любовниц менял, как перчатки, во всех городах бывшего советского Союза. С ним я никогда не спала – наши отношения были исключительно деловыми, и чтобы не испортить их (а я помогала ему часто и выгодно), он даже не пытался уложить меня в постель. Наоборот, уважал как личность. А может, я напоминала ему дочь, о которой он всегда мечтал – и которой у него не было. В нашем городе он бывал потому, что у него было несколько морских фирм. Он часто выезжал заграницу. От него я всегда получала очень много умных советов, особенно когда попадала в сложную ситуацию. Такой совет понадобился мне и теперь.
Кафе состояло из двух помещений. Мы сидели в маленьком зале возле не зажженного камина, пили коктейли и разговаривали на исключительно деловые темы. Вдруг с грохотом распахнулась входная дверь. В большой зал (который нам было хорошо видно) ввалилась шумная компания. Очевидно, приехала развлекаться очередная бригада новых русских. Из подсобных помещений к ним сразу же поспешили девочки. В дорогих заведениях такого рода всегда были девочки. Но, когда появлялись солидные клиенты со своей дамой, желающие провести романтический вечер, девочки исчезали, и все было благопристойно. С девочками клиенты могли делать все, что угодно, за соответствующую плату. Для этой цели за особой дверью был целый ряд отдельных кабинетов. Откуда я знала про это? Все таки я была неплохим журналистом. Краем глаза я разглядела подробности: компания заняла большой стол, и к ним сразу выпорхнули девочки. В компании особо выделялся писклявый тенор. Услышав этот голос, я вздрогнула всем телом. Сомнений не было – разговаривать так мог только мой кошмар. Нагнувшись к камину, я поймала отражение в зеркале. Полупьяный, он о чем-то хвастливо разглагольствовал с такими же полупьяными приятелями. Рядом с ним сидела полураздетая девица. Мой спутник, со свойственной ему проницательностью, перехватил мой взгляд.
– Смотришь, как развлекается это быдло?
– Нет, так, просто…
