– Нет. В другой раз.
– Ты в машине?
– Нет. Что ты хотела?
– Спросить – когда ты приедешь?
– Я сегодня не могу. И завтра тоже. Очень занят. У меня целая куча дел. Я еще должен съездить в налоговую, потом в банк… Когда я освобожусь, то тебе перезвоню. Может, через недельку. Пока.
Короткие гудки. Я тоже повесила трубку. Начинало темнеть. Засыпал город, в котором я когда-то летала. Город молчал.
Помню очень хорошо, что с того момента прошло ровно шесть дней. Помню потому, что в лихорадочном ожидании звонка все остальное раскладывалось просто в необходимые составляющие. Я не знаю, сколько времени должно было пройти, прежде чем горький яд рассерженной, гремучей, возбужденной змеи мог полностью выветриться из моей крови.
Помню, что на следующее утро я проснулась в состоянии, когда созерцание самых повседневных предметов причиняло мне нестерпимую боль. Мне хотелось плакать. Но плакать я не могла. Наверное, потому, что долго не могла прийти в себя. Я чувствовала себя заблудившейся в когда-то близком и родном, вдруг ставшим незнакомым и злым городе. Словно вся моя жизнь потрескалась и разлезлась на куски. Я была потерянна в огромном чужом пространстве и не могла себя больше найти. Прежде знакомые ситуации на глазах превращались в запутанные клубки лабиринта, из которого не было выхода.
Однажды вечером я возвращалась домой. Прошло уже шесть дней, но, несмотря на это, мне было по – прежнему больно. Был вечер, и я не помнила, откуда я шла. Помню только, что среди мерцающих вспышек зажженных вечерних огней я заметила, что на протяжении нескольких кварталов за мной настойчиво следует темная иномарка. Не обращая внимания, я ускорила шаг. Еще способная рассуждать здраво, я рассудила, что моему кошмару теперь нет абсолютно никакого смысла за мной следить. Ведь мы помирились. А он так и не понял до конца, что он – вся моя жизнь.
Я свернула на другую улицу, за угол и даже прошла целый квартал. Прямо на углу сверкал электрическими огнями открытый всю ночь киоск. Я остановилась возле него, делая вид, что рассматриваю витрину. Машина подъехала ко мне сразу, как только я остановилась. Из нее вылез кто-то и громко крикнул:
– Лена!
Я обернулась, до боли всматриваясь в окружающую меня темноту. Мне хватило нескольких секунд, чтобы узнать. Боль разочарования превратилась в застывшие сгустки – на глазах… Узнав, я стиснула зубы и крикнула:
– Убирайся!
Мне пришлось взять себя в руки, чтобы не разбить в его машине стекло. Он практически не изменился за те полгода, что мы не виделись. Может быть, только чуть располнел, приобрел косую сажень в плечах. Подошел ко мне так, будто ничего не произошло.
– Я сказала, чтобы ты убирался! Разве ты меня не слышал?
– Здравствуй. Я тоже рад тебя видеть! Давай подвезу?
– Уйди с моих глаз!
– Успокойся! И говори тише. За нами уже люди наблюдают.
– Пусть наблюдают! Если ты не уберешься, я буду кричать до тех пор, пока кто-то не вызовет милицию!
– Глупенькая, я и есть милиция. Неужели ты этого до сих пор не понимаешь?
– Ты снова за мной следил?
– Как грубо ты это сказала! Я как культурный человек остановил машину, чтобы поздороваться и предложить тебя подвезти. И спросишь, не выпьешь ли ты со мной кофе.
– Я не пью кофе с поддонками.
– Я советовал бы тебе выбирать выражения!
