свое согласие они периодически подкрепляли незаконными действиями.
Засек время на часах.
Меня должны хватиться минут десять, не раньше. Целых десять минут тишины и одиночества.
Счастье.
Опустив крышку унитаза и сев сверху, я принялся разминать плечи. Мой "доктор" - а я всегда выделяю это слово голосом и интонацией так, словно сам факт обращения таким образом к ЭТОМУ человеку можно считать шуткой. Если бы я был чуть младше, я бы сгибал указательные и безымянные пальцы при упоминании имени своего врача - так вот, мой "доктор" считает, что я нуждаюсь в адаптации к обществу. Что мне нужно чаще общаться с людьми, найти работу, завести девушку.
Телефон пискнул, сигнализируя о времени приема таблеток. Я достал из портмоне прозрачную упаковку зелененьких крошечных капсул, вытащил оттуда две штуки, зажал капсулы между пальцев и подержал над унитазом. Произнося "упс", я растопырил пальцы. Булькунло. Хорошенько смыл.
Вырвавшийся изо рта при этом смешок получился нервным. На самом деле, я никогда не был столь популярным, в том числе и у противоположного пола, до того, как стал "психом". Ирония судьбы, мне никогда не было до этого так мало дела, как теперь, когда я стал "психом".
Резко стало тихо, я даже вздрогнул от неожиданности - кто-то выключил музыку. Затем, послышались крики, топот, грохот и снова крики. Женский визг. Вскочив со стула, я поспешил в коридор, прислушиваясь к звукам истерики. Возле бассейна полукругом стояла куча народа, каждый кричал что-то нечленораздельное, с общим смыслом: кто-нибудь, сделайте же что-нибудь!
Протиснувшись вперед, я увидел девочку, лет восьми, бледную неподвижно лежащую на земле. Над ребенком сидел мужчина и пытался делать массаж сердца, а точнее неистово давил на грудь, отчего детские хрупкие ребра должны были вот-вот треснуть...
- Легкие очищали? - крикнул я, никто не ответил, спросил еще раз и еще...
Люди либо в панике ничего не соображают, либо специально игнорируют меня. Вероятнее всего второе. В толпе увидел ту самую девушку, которая так неуклюже пыталась извиниться за все наше общество. Быстро подошел к ней:
- Легкие очищали? - выпалил я. Видя, что она не понимает, добавил: - На живот ребенка переворачивали?
- Нет, кажется, нет, сразу...
В следующую секунду я был уже рядом с девочкой:
- Я врач, - уверенным, не терпящим возражения голосом сообщил свой статус, отстраняя "спасателя". И тот, хоть и прекрасно знал "врача", послушался командного голоса. - Все замолчите! - крикнул я, проверяя пульс. В такие моменты, я перестаю себя контролировать. Включаются рефлексы, выработанные за годы учебы, а точнее: "спасти жизнь, чего бы это не стоило". Перевернул ребенка на живот, открыл рот и попытался вызвать рвоту. Несколько надавливаний на грудную клетку, и еще раз. Вытекала только вода. Дьявол! Никаких изменений. Вернулся к массажу сердца и искусственному дыханию, чередуя искусственной вентиляции легких.
Было так тихо, казалось, люди перестали дышать, а, может, я просто на просто ничего не замечал, преследуя лишь одну цель. Девочка не шевелился, пульса не было. Я старался работать так быстро, как только умел. К счастью, руки помнили, что и как нужно делать, если бы я не знал анатомию, я бы сказал, что команды мозга не требовались. Автоматом одно за другим проделывал я действия необходимой первой помощи утонувшему. Делал то, чему когда-то собирался посвятить свою жизнь - помогал.
- Бесполезно! - кто-то крикнул минут через десять.
- Где ее мать?!
- Утонула девочка...
Но еле различимый, медленный пульс появился, и я не собирался отступать. Еще
