от того парня, которым был раньше.
- Вы дружили?
На этот простой вопрос мне ответили совершенно непрофессиональным взрывом хохота.
- Дружить с Балем? Алечка, - вдруг назвал меня по имени, - Вы сейчас шутите? У Баля никогда не было друзей. У него же, говоря простым языком, "синдром Бога", мания величия. Я сейчас говорю не о шизофрении, а о манере поведения. С такими. как я, Баль в жизни за руку не здоровался. Он же был самым умным студентом на факультете. От учебников не отрывался и знал, как мне тогда казалось, больше читающих нам лекции профессоров. Профессия врача была его манией, он не ставил себе иной цели, помимо карьеры.
- Он хотел помогать людям.
- Не спорю. Он и помогал, пока мог. Но дружить - никогда. Если оставить деловой тон, и говорить дружески, еще раз повторяю, что Бали мне нечужие, то могу сказать следующее. С Алинкой он начал встречаться только потому, что она его полюбила с первого взгляда. И таскалась за ним хвостиком. Нашему гению было удобно иметь при себе девицу, готовую ради него на все, что угодно. Ну, Вы понимаете. Возраст, гормоны.
- Что за бред Вы несете?
- Я просто пытаюсь снять розовые очки, чтобы лет через десять не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы. Если не хочешь, я больше не скажу ни слова. Просто я же вижу, что ты пришла ко мне не как к врачу, за помощью, а как к человеку, хорошо знающему Баля.
- Продолжайте.
- Ему просто было удобно с ней спать, в плане, что не нужно тратить время на ухаживания за другими девицами. То самое драгоценное время, которое можно посвятить книгам и семинарам.
- Олег говорил, что любил ее.
- Не знаю, может, он кого-то и любил. Тебя, возможно. Но Алину - никогда. С ней было удобно. А когда он узнал, что ее родители могут организовать перевод в Киев с последующим трудоустройством - быстро потащил ее в загс, и тем самым сбежал от родителей.
- Зачем ему сбегать от родителей?
- Для Олега было готово место на кафедре хирургии в тот момент, когда он в первый класс пошел. Ему бы не дали здесь спокойно учиться на психиатра.
- Получается, - обдумала я услышанное, - ты считаешь, что Олег был болен еще до аварии? Разве у него мог случиться психологический срыв, породивший шизофрению, если он не любил Алину?
- На этот вопрос я не смогу дать ответ. До того, как он стал моим пациентом, я его видел в последний раз на сессии, закрыв которою они с Алиной перевелись в Киев. Нам тогда было лет по двадцать.
- Понятно.
- Не расстраивайся. Вижу, что ты ради него на многое готова. Поверь, я тоже хочу помочь. Если ты не доверяешь мне, то найди другого врача, хотя я и уверен, он пропишет те же лекарства. Только не бросай лечение на самотек.
- Но как?
- Просто следи, чтобы он принимал нейролептики. Сама выдавай ему таблетки, клади ему их в рот, а потом проверяй, чтобы под языком ничего не оставалось.
- О, нет.
- А как ты хотела? В больницу определять ты его не хочешь. Следи сама.
И снова поток новой информации, которая не укладывается в голове, в которой можно затеряться, пытаясь отыскать истину. Я вела с собой мысленный диалог, пока ехала домой. Врач мне понравился. Возможно, он не очень приятен внешне, но создает впечатление умного и знающего человека,
