потеряла.
- Я отвел для тебя комнату на втором этаже, - не поворачиваясь к ней, сухо сказал Антон. - Надеюсь, тебе понравится.
- Серьезно? - не сдержалась девушка, саркастически хмыкнув.
И тут же едва не врезалась от неожиданности в широкую мужскую спину, по- прежнему напряженно выпрямленную, застывшую перед ней скалой. Что за?..
Она поняла, что вновь его задела в тот же миг, но сделать ничего не смогла, слушая, как стучит сердце в груди, и молотится в виски бешеный пульс.
Антон резко повернулся к ней лицом, так, что она, не успев сориентироваться на ничтожно маленьком пространстве лестничных ступенек, оказалась прижатой его телом к перилам. Воздуха стало мало.
Он наклонился вперед, почти касаясь своим омраченным гневом и яростью лицом ее лица с широко раскрытыми глазами на нем. Пространство вдруг уменьшилось до размеров кукольного домика, в котором она, зажатая, запертая и скованная, должна была находиться, давясь жаром и недоумением под его телом.
Почувствовав на своих щеках его теплое дыхание, Даша едва не переломилась пополам и не свалилась вниз, чтобы избежать этого чересчур интимного соприкосновения. Дальше от него, дальше...
- Что ты?.. - договорить она не успела.
- Не беси меня, - грубо, сквозь плотно сжатые губы выдохнул Антон ей в лицо. И она поняла, лучше его сейчас не злить, опасным блеском блеснули серые глаза, в этот миг превратившиеся в маленькие щелочки и ставшие почти черными. - Не беси, слышишь?.. - повторил он, и Даша наклонилась вниз, спиной ощущая боль во всем теле, но поморщиться от неудобства себе не позволила. - Я
- Тогда зачем спрашиваешь? - спросила Даша, не отводя от него глаз. Губы ее сжались, дыхание рвалось через нос тяжело и рвано. - Если тебе всё равно, мне и подавно. Это ненадолго! - жестко толкнула она его словами. - Я под этой крышей ненадолго, - пояснила она едко и, будто стараясь добить его окончательно, с мнимым равнодушием бросила: - А жила я и в более мерзких местах, чтобы на что-то жаловаться. Не дождешься!
Он ничего не ответил, молча продолжая нависать над ней, подавляя силой и глубиной своей злости. И по тому, как расширились его ноздри, будто мужчина пытался сдержаться и не заорать на нее, Даша поняла, что снова его разозлила. И осознала, что снова выиграла. Сколько уже?
Отстранился он от нее так же стремительно, как и наклонился. И дышать мгновенно стало легче.
Она выпрямилась, а он, не говоря ни слова, резко повернулся к ней спиной и, перешагивая едва ли не через три ступеньки, двинулся дальше. Мрачный, злой, раздраженный, большой и опасный.
Ее сердце билось очень сильно, ноги отчего-то стали ватными, словно недвижимыми, но она пошла за ним, забыв о том, чтобы осматриваться по сторонам.
Квартира Антона была довольно-таки уютной и мило обставленной, несмотря на то, что являлась его холостяцким пристанищем. А, может, вовсе и не холостяцким? Что она об этом знает? Ничего. С тех пор, как узнала, что он предал ее и дядю Олега, она не следила за его жизнью. Вдруг он уже женился? Тогда где жена? Неужели позволила ему взять Дашу под опеку? Или он с ней вообще не советовался, просто поставив перед фактом, как вчера сделал это с самой Дашей?!
