забота, поддержка, внимание и тепло, а не переведенные на карточку или почтовым переводом деньги! Даже если бы Маргарита не лгала, отдавала ей всё, что Антон присылал, разве чувствовала бы себя Даша счастливой? Нет. Она по-прежнему была бы ему не нужна. А теперь он пытается убедить ее, что он... что? Заботился о ней? И как? Исправно присылая деньги и несуществующие подарки?! Но для Даши забота заключалась немного в другом. А он так этого и не понял.
Да и как поверить тому, подтверждения чего она теперь не получит? Верить раскаявшемуся Вересову? Да, она видела, что он сожалеет. Но она помнила, как сожалела она, что ошиблась в нем.
- Я не знаю, кому и чему верить, - призналась Даша Лесе, когда подруги, расположившись в комнате последней, распахнув окно, наслаждались ароматами цветов, доносившихся из сада.
- А чему и кому ты
Даша пожала плечами и медленно прошлась по комнате, остановившись напротив широкого окна.
- Никому и ничему. У меня нет оснований верить ему или ей, - и грустно выглянула в окно. - Он говорит, что заботился обо мне, но как я могу ему верить, когда все четыре года в меня вбивали мысль, что я не нужна ему? Что я - груз, что я - лишь исполнение воли его отца, никто в его жизни, какая-то оборванка с улицы, которая удачно обосновалась в богатом доме! - девушка фыркнула. - И он, именно он, каждый год доказывал правоту Маргариты, когда ни разу так и не поинтересовался, что со мной происходит! - Даша, опустив голову, с силой втянула в себя воздух. - Я четыре года верила факту, что не нужна, и теперь... только потому, что он опровергнул мои былые убеждения своими словами, поверить обратному? Не могу...
Девушка полуобернулась к подруге и грустно той улыбнулась.
- Я не знаю, смогу ли вообще кому-то довериться. Это так больно, если разочаровываешься в человеке...
- Знаешь, - задумчиво протянула Леся, приподнимаясь с кровати, - он не показался мне таким уж плохим.
Даша закатила глаза, всем своим говоря, что не желает и слышать подобного в адрес Антона Вересова.
- До сих пор не могу поверить, что ты разговаривала с ним! - недовольно воскликнула она.
- И, тем не менее, я сделала это, - заявила та. - И ничуть не жалею, если хочешь знать. Он показался мне озадаченным и озабоченным тем, что не знал истинного положения дел...
- Да ты защищаешь его! - воскликнула Даша, повернувшись к подруге лицом.
- Нет. То есть, да, - призналась Леся, - защищаю. Я не хотела с ним разговаривать сначала, но он так настойчиво упрашивал меня встретиться с ним. Знаешь, я думаю, что человек, который не интересуется, не стал бы этого делать, - задумчиво проронила девушка, скинув ноги с кровати. - Он казался мне искренне обеспокоенным. Я видела, как он был удивлен, когда я сказала ему, как с тобой обращалась эта женщина!
- Тебе не нужно было этого делать, - упрямо возразила Даша. - Ему надо было заботиться обо мне тогда, когда мне действительно была нужна его помощь! А сейчас ему совсем необязательно было...
- И что тогда? - перебила ее Леся. - Вы бы никогда не поговорили. Ты бы никогда не узнала правды.
- Какой правды? - вскричала Даша. - Ты уверена, что это правда? Мы теперь этого уже никогда не узнаем, потому что мадам Агеева унесла с собой эту тайну в могилу!
Леся что-то прошипела, поморщилась, но промолчала.
