мире.
В судьбу я никогда не верил. Строители своей жизни не полагаются на волю случая. Это всегда являлось не прописанной истиной для меня. Так воспитывал меня отец, так и я воспитывал своего сына. Хочешь чего-то добиться в жизни, делай все возможное, чтобы мечты стали явью. Ни о какой судьбе не может идти и речи, если ты САМ не будешь прилагать усилий к достижению цели.
Так было всегда. Даже, наверное, стало аксиомой для меня.
И до того момента, пока она не появилась в моей жизни, я ни на грамм не задумывался над ложностью своего предположения. Разве мог я, профессор, доктор наук, исследователь, обладатель множества литературных наград, сомневаться? Никогда.
А сейчас, оглядываясь на несколько лет назад, могу с уверенностью сказать: ОНА была предназначена мне судьбой. Да, вот такой пафос! Вот такая ирония. С возрастом я стал замечать, что в жизни очень много иронии. То, что казалось истинным и неоспоримым мгновенно превращается в многолетнее заблуждение, и искреннее восхищение может превратиться в самообман.
Так что же свело нас тогда, три года назад на площади прибалтийского города?
Судьба?..
Или дело было в том, как дерзко смотрели на меня эти черные глаза из-под опущенных темных ресниц? Самоотверженно, решительно, твердо. Уже тогда - гордая и самодостаточная девочка.
И то, как стойко она сносила удары, которые давали ей за излишнюю самостоятельность и желание сбежать из того мира, в который она была заперта, не могли не восхищать. Меня, человека, который на своем веку повидал очень многое, не могло это не восхищать!
Она бы никогда не сдалась, я понял это уже в тот момент, когда впервые взглянул на нее.
Она была борцом по своей натуре. Или не по натуре, а по стечению обстоятельств. По прихоти той же судьбы, которые затащила ее на самый низ общества и вынудила платить за грехи отцов.
Она была борцом, потому что так выживала.
Она была борцом, потому что в ЕЕ мире все решала сила.
И совсем неважно, что впервые я встретил ее, когда она, совсем не как сильный человек стояла на площади и, протягивая вперед грязные, худенькие ладошки, просила дать ей на хлеб.
Черт, о какой силе может идти речь, когда ЕЙ на тот момент было лишь восемь?!
