Проинструктированная должным образом секретарша включила цифровой магнитофон, а звонившему сказала: «Подождите, пожалуйста». Это был двенадцатый по счету звонок, адресованный Марион. Одиннадцать предыдущих уже были проверены и оказались вполне законными.
Местонахождение звонившего, как и одиннадцати его предшественников, было установлено немедленно, а информация передана Мартену по другой линии.
Звонил он из телефонной кабины в Сержи — той самой, которой уже пользовался прежде.
— Это он, — воскликнула Жаннетта.
Секретарша держала его на линии, заставляя выслушивать длинные гудки, — так, словно Марион сидела у себя в кабинете, но не спешила снимать трубку. Насчет этого ей также были даны точные инструкции. Полиция Сержи тем временем стягивала все свободные силы к телефонной кабине.
Наконец секретарша ответила, что Марион нет на месте, но, если абонент немного подождет, она свяжется с конференц-залом, где сейчас проходит совещание, и узнает, не там ли Марион.
Мужчина недовольно что-то буркнул, а она снова включила ему длинные гудки. По всей видимо сти, говорила она с ним достаточно убедительно, потому что трубку он не повесил.
Надо же, как эта секретарша бросилась выполнять его просьбу! Готовность, с какой незнакомые женщины спешили помочь ему в осуществлении его замыслов, грела ему душу. Она свидетельствовала о том, что он обладает властью над людьми и вещами. В трубке продолжали раздаваться длинные гудки, но его вдруг словно обожгло. А что, если это ловушка? Ну конечно! Ловушка! Она задумала его обмануть!
Он уже собрался повесить трубку, но в последний момент передумал. Нет, он сделает кое-что получше.
Он вышел из кабины и сел на мотоцикл, так и стоявший с работающим двигателем.
Десять секунд спустя он был уже в пятистах метрах от кабины и сворачивал за угол. Теперь пусть попробуют его поймать. Им и вертолет не поможет.
Он не смог удержаться от желания проверить, не ошибся ли он. Поэтому он развернулся и на малой скорости подъехал к углу улицы.
Они толпились вокруг пустой кабины.
А еще через полчаса он уже звонил в редакцию из Нантера.
Та же девица спросила, с кем он желает поговорить. С тобой, ответил он. Я желаю поговорить с тобой, и очень скоро мы с тобой встретимся наедине, и ты о многом мне расскажешь, например, о том, почему ты помогаешь легавым меня ловить.
Девушка за коммутатором почувствовала слабость во всем теле. Мольтоновое сиденье под ней стало мокрым. Прежде чем повесить трубку, он послал ей смачный поцелуй.
Лишь час спустя она смогла более или менее внятно объяснить, что произошло. Беседовал с ней Оливье, вызванный руководством газеты. Ее немедленно отпустили с работы и отвезли домой в полицейском автомобиле.
Оливье посоветовал ей на время уехать из Парижа. Он даже проводил ее до поезда, поднялся в вагон и помог разместить чемоданы. Она отправилась к матери, в деревушку, расположенную в тридцати километрах от Марселя, где разыскать ее будет затруднительно. Расходы ей оплатила редакция.
Они стояли в тесном купе, глядя друг на друга, — два чужих человека, которых свел случай, и вдруг она приподнялась на цыпочки и поцеловала его в щеку.
— Спасибо вам за все, — сказала она.
— Мы эту кашу заварили, и вы же еще меня благодарите, — удивился Оливье, тронутый и ее словами, и поцелуем.
— Нет, ее заварил этот мерзавец, — не согласилась она. — А вы делаете, что можете.
Раздался сигнал к отправлению поезда. Они обменялись смущенными взглядами. Он качнул головой:
— Не бойтесь. Все будет хорошо.
И вышел на платформу. Ему очень хотелось спросить, нельзя ли им будет потом встретиться, но он не
