чувствовала себя слабой, невероятно слабой, не способной к сопротивлению. Вздумай он снова связать ее, она примет это как должное. И уж тем более не сможет помешать ему прикончить ту женщину в багажнике.
Но почему он все это делает? Почему перестал ее бить? Ей следовало раньше догадаться, что он поменял свое поведение не просто так. Ей следовало задуматься. Он жил на свете с единственной целью — причинять страдания другим. Он не принадлежал этому миру и попал в него по ошибке. Он разрушал все, до чего мог дотянуться. Какая же она была дура! Как могла не понять, что он опасен не только для нее, но и для всех остальных.
Если сейчас схватить руль и резко вывернуть его, машина потеряет управление и вылетит на обочину. Он не успеет ей помешать. Они оба погибнут. Нет. Так рисковать она не имеет права. Даже если ей удаст ся вывести его из игры, женщина в багажнике тоже не уцелеет.
Мартена срочно вызвали на ковер к высшему начальству.
Руссель уже был там, и их обоих пригласили в кабинет директора.
Директор, которому было пятьдесят девять лет, получил назначение на свой пост совсем недавно и не успел еще до конца освоиться. Шеф канцелярии представил ему Мартена (директор знал только Русселя), и именно Мартену пришлось первому отвечать на вопросы.
Мартен тихо злился, но все же взял себя в руки и представил максимально полный, хоть и сжатый отчет по делу.
— Что вы планируете предпринять в ближайшее время? — спросил директор.
— Думаю, надо обратиться к прессе и как можно шире распространить информацию о личности и внешних данных этого человека, а также двух его заложниц.
— А если он испугается и постарается побыстрее от них избавиться?
Мартен замешкался, но лишь на секунду. Ответ на этот вопрос был у него готов.
— Я не знаю, господин директор, какие мыслительные процессы протекают в мозгу этого человека. Но до сих пор он демонстрировал определенную последовательность в действиях. Насколько нам известно, он намерен убить обеих женщин — если уже не убил. Если он поймет, что мы на него вышли, то быстро сообразит, что не в его интересах причинять им зло. Они могут послужить ему обменной валютой. Кроме того, поскольку мы не знаем, в каком направлении он скрылся, это поможет нам привлечь свидетелей.
Директор задумчиво посмотрел на шефа канцелярии и Русселя.
Руссель кашлянул.
— Я не вполне согласен с Мартеном, — сказал он. — Этот человек явно не способен противостоять приступам ярости. Если он узнает, что мы его вычислили, то захочет немедленно отыграться на заложницах.
— Совершенно верно, — кивнул Мартен. — Вот только убить жену он задумал уже несколько недель, а то и месяцев назад и разработал глупый, но крайне сложный план, чтобы, как ему кажется, выйти сухим из воды.
Все замолчали.
Директор встал из-за стола и принялся мерить шагами кабинет.
Мартен уже знал, что будет делать. Независимо от того, какое решение они примут, он оповестит прессу. Он был уверен в своей правоте. И пусть после этого его переводят в Монсо-ле-Мин.
— Хорошо. Я понимаю вашу аргументацию, Руссель, — наконец сказал директор. — Скажу больше, я склоняюсь к вашему мнению.
Мартен почувствовал, как у него напряглись мышцы. Ну что ж, тем хуже для его карьеры в полиции.
Но директор еще не договорил.
— Однако, — продолжил он, — следствие с самого начала ведет Мартен. Мы немедленно передадим сообщение в прессу.
Мартен незаметно выдохнул. Директор дружески положил руку на плечо шефа канцелярии:
